Книга Точная копия, страница 92 – Катрин Корр

Вымученная кривая улыбка исчезает так же быстро, как и появляется. Ян снова прячет руки в карманах брюк. Снова отворачивает голову, будто там в коридоре найдется что-то, способное отвлечь меня. Но не выйдет.

– Подробности можешь оставить для других дней. А сейчас – самую малость, – говорю я, не сводя с него глаз.

– Игорь никогда не сделает того, что я советую, прошу или требую, – после продолжительного молчания отвечает, наконец, Ян. – Он почему-то ненавидит меня и считает, что если сделает иначе, чем я предлагаю или хочу, то непременно усложнит мою жизнь. – На несколько секунд Ян задумывается, будто пытается правильно подобрать слова. Серые глаза устремляются то вправо, то влево, и, в конченом итоге, просто останавливаются на моем лице, словно Ян так и не смог найти обходные пути, чтобы красивыми словами объяснить свой некрасивый поступок. – Пробежка. Прогулка. Кино. Ужин. Завтрак. Это ревность, Тая.

Я снова не дышу. В который раз за этот длинный и бесконечный день?

Ревность?

Ян приревновал меня к Игорю? Потому что я собиралась с ним на пробежку?

– Подробности ведь для других дней, верно? – напоминает Ян мои же слова. Он не смотрит на меня, будто опасается увидеть другой от желаемого ответ в моих глазах.

– Верно, – шепчу я, медленно опустив на пол сумку. – Спокойной ночи, Ян.

Его взгляд мгновенно пронзает меня. Когда моя рука опускается на дверную ручку, его лицо заметно расслабляется.

– Спокойной ночи, Тая.

Я осторожно закрываю дверь и упираюсь о нее лбом. Жизнедеятельность моего организма будто останавливается.

Ян ревнует меня и он в этом только что признался. А я же… Просто считаю, что та девица в золотом платье была смешна и нелепа, как поделка из пластилина, которую слепила обезьяна.

Просто считаю.

Я просыпаюсь в половину шестого утра, чувствуя непреодолимый голод. На званном ужине я почти ничего не съела, а после стольких событий вчерашней ночи о еде как-то и мысли не возникало. Набросив рубашку поверх майки и трусиков, я тихонько спускаюсь на кухню, чтобы собрать небольшой бутерброд и вернуться обратно в спальню. Включаю подсветку под верхними ящиками и достаю из холодильника сыр, колбасу и кетчуп. Подхожу к островку, чтобы взять нож, как вдруг в мою стопу вонзается ледяное острие.

– Боже! – кричу я шепотом, схватившись за пятку. – Черт! Черт!

На полу всё ещё лежат осколки разбитого вчера стакана. Правой ногой я наступаю только на большой палец и ковыляю до выключателя на стене.

– Тая?

Свет загорается. Ян стоит у лестницы, смотрит на меня, пытается проморгать заспанные глаза.

– Привет, – выдавливаю я с болезненной улыбкой. – Я тут проголодалась немного… И, кажется, запачкала пол.

Взгляд Яна медленно опускается к моим ногам и пятнам крови на полу.

– Что случилось? – тут же просыпается он. Подходит ко мне и осматривает рану. – Черт! Я совсем забыл про этот стакан! – Он берет меня на руки и несет на диван. Боль в стопе уже не кажется такой сильной, ведь кроме темных спортивных штанов на Яне нет ничего. – Посиди здесь, а я сейчас вернусь!

Как будто у меня есть выбор. Чтобы не запачкать обивку и ковер, ложусь на диван и поднимаю раненную ногу. Я смотрю, как струйки крови стекают между пальцами, попадают в трещинки в коже, а думаю о горячей и до невозможности ароматной шее Яна. Молюсь, чтобы он вернулся в футболке, а лучше бы в толстовке с капюшоном.