Книга Безумные, страница 136 – Катрин Корр

– Ладно, бабуля, хватит уже сентиментальничать, – снова обрывает её Мила и с улыбкой глядит на меня: – Как назовем девочек?

– Мм… Есть варианты?

– Как вам Герда? Видели, у нее грудка беленькая, мордашка черненькая, а сама она серенькая?

– Герда, – повторяю я и гляжу на бабушку, – по-моему, очень мило. Правда?

– Прям из сказки, – соглашается она, с восторгом глянув на внучку. – Значит, Герда? Хорошо, а малышку как назовете?

– Мм…

– Давайте подождем недельку хотя бы? – предлагает Мила, опустив ладони на стол. – Она сейчас такая кроха, мордашка еще не сформировалась и сложно сказать, на кого она похожа. Назовем её Тюльпанчиком, а вырастет и будет похожа на Розочку.

Мы весело смеемся и в этот момент в гостиной появляется Максим. Герда поспешно бежит в хозяйственную комнату, где спит её малышка, и бабушка вслух восхищается природным материнским инстинктом.

Пирог невероятно вкусный. Галина Ивановна радуется, когда я вежливо прошу еще кусочек. Говорит, что любит девушек с хорошим аппетитом, а меня это, надо сказать, чрезвычайно смущает. Все то время, что мы говорим о погоде и планах на Новый год, я вижу, что Максим заметно напрягается всякий раз, когда бабушка обращается к нему. Везение или снова заговор (в чем я очень сомневаюсь, ведь это – бабушка!), Галина Ивановна ни разу не назвала внука по имени. Все время «ты» или «внучек». Не знаю даже, что бы я делала в ином случае… Если честно, не хочу, чтобы Максим был в курсе того, что я знаю. Его неведение дает мне возможность узнать о нем нечто большее, нежели собственные наблюдения. Ни за что бы не подумала, что у него такая замечательная бабушка, которая безоглядно любит своих единственных внуков. Ни за что бы не подумала, что он может так трепетно относиться к своим родным: задает множество вопросов о самочувствии, исправности нового утюга и просит бабушку написать список того, что ему нужно будет привезти сюда завтра. Только вот для чего мне эта информация – пока затрудняюсь ответить.

Снова благодарю за помощь и говорю, что была очень рада познакомиться. Жаль, что дедушка так и не появился.

– Каролина, не переживай за Герду, – говорит мне бабушка на прощание. – Мы позаботимся о ней.

– Да-да! – вставляет Мила.

– Не стесняйся и приезжай к нам в любое время, мы будет рады видеть тебя.

– Спасибо большое.

Бабушка обнимает меня, и я вижу, как Мила загадочно улыбается. К машине мы с Максимом идем молча, но когда он галантно отрывает для меня дверцу, я первой нарушаю затянувшуюся тишину, прерываемую, разве что хрустом снега под ногами:

– Мила права, ты чрезвычайно заботливый.

Кажется, он хмыкает. На улице уже стемнело, хотя часы показывают половину пятого. Пишу Илоне сообщение, что примерно через сорок минут заеду проведать её, и спрашиваю, не нужно ли чего купить из лекарств и продуктов. Бедняжка подцепила вирус.

Максим садится в автомобиль и салон вновь наполняется его запахом. Когда мы ехали сюда, этот опьяняющий аромат дурманил мои мысли, и сейчас, по-видимому, будет тоже самое. Пытаюсь вспомнить запах Миши; однажды подарила ему парфюм от YSL, Миша обрадовался, но синий флакон несколько месяцев оставался полным, пока в одну из наших ссор, я напрямую не спросила его, какого черта мой подарок пылится на его тумбочке. Уж больно задело меня это. Оказалось – не понравился. Слишком приторный. Слишком горький. В общем – не его. Наверное, выбирала для себя.