Книга Ты моя фантазия, страница 107 – Катрин Корр

– Но почему же вы говорите о ваших отношениях в прошедшем времени?

– Потому что мы расстались, ясно? – не выдерживаю я, а потом поворачиваюсь к Роберту и прямо спрашиваю: – Какого черта здесь происходит, Роб?

Наконец его напускное величие дает течь, и на меня смотрит тот самый добряк Роберт, которого я знаю.

– Я не сказал тебе, потому что предвидел твою реакцию. Ты бы подняла шум, сорвала бы выставку, а она, хочу заметить, бьет рекорды по продажам! – восторженно восклицает он, опустив руки на мои плечи. – Осталось всего-то несколько свободных картин! А за эту вообще заплатили вдвое больше ещё до открытия выставки!

– Как здорово, что мое обнаженное тело будет украшать чью-нибудь спальню или какой-нибудь публичный дом! – испепеляю его озлобленным взглядом. – Каким местом ты думал, выставляя меня на всеобщее обозрение? И, Роберт, когда ты успел всё это сделать? Я не видела в твоей мастерской ничего подобного!

– Ты всегда в моем сердце, Селин, – говорит он до невозможности противным голосом. А может просто я так воспринимаю его, потому что едва держу себя в руках от злости и негодования. – Твоя красота безгранична, милая.

– Хватит называть меня так.

– Постойте-ка, – снова встревает Марк. Ей-богу, этот золотой шарик в моих трусах будто нарочно реагирует на его голос! Говорит Марк – тот вибрирует! – Так значит все эти картины писались без Селин?

– Ну, почему же, – с видом престарелого знатока отвечает ему Роберт. – В каждой секции есть одна-две, о которых Селин знает. Помнишь, как ты позировала мне? – Поджимаю губы от злости и вдруг вибрация переключается в новый режим… Как будто бы вспышка: раздается мощный разряд, достигающий мышц живота, а потом резкое затухание. Господи, а это очень…возбуждающе. – Видите? Ей, как и мне нравится вспоминать об этом чудном времени. А что касается всех остальных – нет. Они создавались по образу, сохранившемуся в моей голове.

– Краски вас любят, – говорит Марк впервые серьезным и задумчивым голосом. Он смотрит на меня, то есть на картину, где я лежу голая. Одного взгляда на него достаточно, чтобы ощутить прилив горячей крови к самым чувствительным местам. Если так пойдет и дальше, я колени друг о друга до дыр сотру. – Столько деталей. Почему-то у меня не возникает сомнений, что все эти родинки на своих местах. Даже к их форме не придраться, – говорит Марк и снова смотрит на Роберта. – Я, конечно, не могу быть на сто процентов уверен, поскольку не знаком с оригиналом лично, – ухмыляется он, а меня же пронзает очередная вспышка вибрации, – но отчего-то уверен, что всё так, как и есть на самом деле.

– Тут вы правы. Видите этот шрам? – указывает он на мой правый бок на картине. – Мы как-то поехали в городской парк кататься на велосипедах. На протоптанную дорожку выскочила белка и прям под колеса Селин. Она упала и приземлилась весьма неудачно – на сухую ветвь. Та буквально вонзилась ей в ребра! И знаете, что? Эта девушка не проронила и слезинки. Хотя ей было больно!

– Да вы что! – подыгрывает Марк. – Ни одной слезинки?

– Даже капельки! – кивает Роберт.

– Я не плакала, потому что потеряла сознание! – рычу нетерпеливо. – Роберт, заканчивай! – приказываю, подталкивая его назад. Но он берет меня за руку, поднимает её к своим губам и оставляет на пальцах нежный поцелуй. – Слушай, может, хватит уже? Мы насмотрелись и наслушались тебя сполна…