Книга Наследник по крови, страница 4 – Елена Николаева

На мгновенье растерянно застываю.

Максим Андреевич? Серьёзно?

После того, как сам же предложил перейти на «ты»?

— Зачем вы так со мной? — мои разбитые коленки и руки начинают трястись. — Что плохого я вам сделала?

— Если тебе хочется поговорить по душам, я могу организовать сеанс с психологом.

— Я беременна, — выдыхаю, проглотив его яд.

На мгновенье в трубке повисает давящая пауза. А затем он снова больно бьет словами, разнося меня на куски. Не собрать. Не сшить. Не склеить. Всю. Вдребезги…

— Поздравляю. Какое отношение к этому имею я?

***

— Прямое, — озвучиваю дребезжащим голосом, стискивая ладонью мобильник так сильно, что кончики пальцев начинают неметь. Раздрай, как черная дыра, поглощает мою душу.

Боже, как пережить эти унижения?

Неужели ему всё равно? Нежнее и слаще мужчины в моей жизни никогда не было.

Вспоминаю нашу единственную ночь и будто заживо сгораю.

Если бы можно было всё вернуть, я бы вернула и заново пережила тот чудесный момент…

— Ты в своём уме, соплячка? — сдавленное рычание, доносящееся из трубки, шокирует.

На какой-то миг я цепенею, а потом нахожу силы, чтобы ответить.

— Вы с Ильей имеете прямое отношение к моей беременности, — повторяю настойчивее, чтобы до него наконец дошло. — Больше я ни с кем не спала. У меня не было других половых связей. Можете мне не верить, но это так.

— Эту басню ты можешь скормить любому, но точно не мне.

— Максим Андреевич, я говорю чистую правду! — выпаливаю я, не удержав подступившие к горлу разрывающие эмоции. — Мне нужно поговорить с Ильей! Я не могу с ним связаться. Считаю, что вы оба должны об этом знать.

— Знаешь, сколько таких беременных было у этого придурка? — вспыхивает он. — На моей памяти штук восемь или девять. И все хотели одного…

— Мне ничего от вас не нужно! — перебиваю, не желая слушать оскорбления, — Никакой помощи и поддержки я от вашей семьи не прошу! Я лишь хочу, чтобы вы знали о том, что я жду ребенка. И кто-то один из вас является ему отцом. И если вы хотите убедиться в правдивости моих слов, можете запросить тест ДНК.

— Ты думаешь, я поведусь на этот дешёвый блеф?

— Можете не вестись. Моя совесть перед вами уже чиста. А что делать с вашей, сами решайте. До свидания, Максим Андреевич. Всего вам доброго.

— Иванна! — из трубки доносится оглушающий рёв, перед тем, как я завершаю наш нескладный диалог.

Вот и всё. Тётя была права. Не нужна им моя правда, как и этот ребёнок.

Ива

Вот уже больше часа, поставив телефон на беззвучный режим, я бездумно брожу по моей любимой набережной. Здесь сегодня ветрено. Небо со вчерашнего дня затянуто облаками. После весенней оттепели апрель не торопится радовать нас теплом.

Не то, чтобы нынешней весной было совсем холодно, просто нет той аномальной жары, которую мы ощутили в прошлом году.

Обхватив себя руками, плетусь по асфальтированной дорожке прямо в скопление воркующих голодных птиц. Голуби резко взмывают вверх. Я притормаживаю, вскидывая заплаканное лицо к небу. Там, высоко в облаках, над речкой чернеет динамическая объемная фигура.

Наблюдаю, как стая пернатых распадается на части и снова сливается в единое серо-черное пятно, будто танцует своеобразный птичий танец. Завораживающее зрелище свободного полета. Были бы у меня крылья, я бы тоже взлетела…

Телефон в кармане оживает вибрацией. Вытащив его, несколько секунд смотрю на экран. Тётя звонит. Волнуется.