Книга Взрывная смесь. 8. До конечной, страница 90 – Елена Николаева

— Женя, я подумала — Вам нужно расслабиться. У Вас каждый нерв на взводе. Мышцы зажаты, — говорит, поднимаясь с кровати. На ней тонкое кружевное белье, и ни намёка на стеснение. Безмозглая кукла. Решила меня окучивать? Серьёзно?

— Если бы я хотел расслабиться, я нанял бы себе элитную шлюху. Ты здесь не для этого. Пошла вон, пока я тебя не выбросил к чертям собачьим за борт!

— Но…

— Убирайся! Шмотки свои не забудь. До окончания полёта не попадайся мне на глаза!

Резко сажусь на постели. Нервы всё ещё вибрируют и искрят. От выброса адреналина вскипает кровь. Протерев пальцами глаза, хватаюсь за телефон. Инстинктивно набираю Яну. Сам не знаю, почему это делаю. Чувствую, нужно поговорить. До одури, до дрожи в теле хочу услышать её голос. Скучаю, черт бы её побрал! Тоска настолько глубоко въелась в душу, что готов всё забыть. Отправить за ней второй джет и провести в Монако несколько чудесных дней. Уверен, нам это нужно обоим. Хочу заставить её улыбаться. Целовать хочу, чтобы задыхалась от нежности, чтобы не смела больше думать ни о ком…

— Пливет пап! — раздаётся в трубке радостный голос сына.

— Откуда ты знаешь, что это я? — удивляюсь настолько быстрой реакции.

— Ты мигаис на эклане.

— Ясно, — радуюсь тому, что всё ещё не отправлен в чёрный список. — Здравствуй, Тимоха. Как дела?

— Не осень. Мы сейчас у бабуски Оли. Я устал их успокаивать. Они с Яной всё влемя плачут.

— Что случилось, Тим? — ощутив укол в сердце, спускаю ноги на пол и тянусь за брюками, чтобы снять с тремпеля и одеться.

— Янка скучает по тебе, — от этих слов сердце останавливается на секунду, обрывается куда-то глубоко в пропасть, затем взмывает к горлу и трепещет, затапливает меня щемящим чувством восторга и желанием защищать и беречь.

— Сильно? — всё ещё не могу поверить в то, что она не возненавидела меня окончательно.

— Осень-плиосень.

— Я скоро прилечу к вам, сынок. Дай трубку Яне.

— Она у доктола. Животик смотлит. Пап, а сто такое выкидыс?

— Ты о чём? — ледяная волна страха ударяет в затылок резким толчком.

— Они всё влемя говолят о каком-то выкидысе.

— Стас! Стас, твою мать!!! — отставив телефон от уха, ору, запрыгивая в штаны. — Тим? — в ответ короткие гудки.

Набираю снова. Занято.

— Блять!!!

— Что-то случилось, Евгений Дмитриевич? — охранник врывается в спальню и столбенеет.

— Прикажи капитану развернуть самолёт! Мне срочно нужно в Москву! Живо!!!

Яна

— Я всё равно люблю его, мам. Даже, если он больше не захочет меня видеть, буду его любить... — мама прислоняет мою голову к своему плечу, успокаивая, а я не могу сдерживать слёзы. Жалость ещё сильнее бьёт по нервам, вытаскивает наружу боль и тоску, с которыми я без толку пытаюсь бороться каждый божий день.

— Глупышка моя, маленькая, — гладит меня по голове дрожащей ладонью. Чувствую её душевную боль за нас с Тимом, за дочь, которую уже не вернуть, за годы, что прожила с ненавистью к нашему отцу.

Господи, как мне её не хватало всё это время.

Липну к ней всем своим содрогающимся от всхлипов телом и крепко вжимаюсь в неё.

Мам… Мамочка… Родная моя, как же хорошо, что ты рядом…

— Яночка, хватит убиваться. Забудь на время о мужчинах. О малыше думай. Хорошо, что всё обошлось, а если бы выкидыш случился? Как бы ты это пережила? Первая беременность от любимого человека — такое не забывается. Это боль на всю жизнь. И если уж судьба так распорядилась, значит не твой он мужчина. Вика настрадалась из-за него, теперь ты. Как же вас угораздило влюбиться в одного и того же человека, не понимаю.