Книга Собственность Дьявола. Право на семью, страница 68 – Елена Николаева

— Моя Муза, — спокойно отвечает Георгий в то время, как меня мощно рубит эмоциями на куски.

Оторвав взгляд от хрупких плеч, врезаюсь глазами в его глаза. Оба прищуриваемся. Как два хищника перед схваткой. Нутром чую, что-то темнит.

Ведь темнит же, сука!

Что он скрывает?

— Какая, на хер, Муза, Гер? — гневно цежу, буравя прицельным взором его переносицу. — Посмотри на неё. Думаешь, я слепой? Сзади — она вылитая Мария. Походка, осанка, фигура, да всё там её! Всё, блять, как у моей девочки! Всё! — сглатываю, пытаясь доказать очевидное не столько ему, как себе. — Мне не привиделось. Нет. Это Маша. Там ведь моя жена!

Делаю попытку сорваться за ней, убедиться в том, что я не свихнулся от тоски по любимой умершей женщине, но Гера останавливает, хватая меня за локоть.

— Постой, Исай! — жестко высекает, будто он мне не товарищ, а родной, мать его, отец. — Давай-ка лучше выпьем. Не кипятись. Остынь. Не стоит привлекать излишнее внимание журналистов. Поверь, сделаешь только хуже. В первую очередь пострадает она. Дай публике насладиться блеском бриллиантов.

— Гер? Какого хера ты творишь? — переведя дикий взгляд на его руку, даю понять, чтобы убрал её с меня. — Я на грани, старик. Ещё секунда, и я за себя не ручаюсь. Третья встреча — это не совпадение! Это какой-то злой рок! Кто она?

Астафьев находит её в толпе. Задержав на спине девушки задумчивый взгляд, неторопливо надпивает виски, словно нарочно испытывает мои нервы на прочность.

— Геррра… — нетерпеливо рычу. У самого глаза приросли к тонкой фигуре. Не могу перестать на неё смотреть. Сердцем чувствую свою Машу. Узнаю в этой девочке свою жену. Только разум сопротивляется. Я же в морге её… собственными руками ощупывал… трогал… прощался с ней… хоронил… и себя заодно… заживо…

Думаю об этом, и нутро сводит болезненным спазмом. Закручивается в тугой узел, да так, что рассудок мутнеет…

Хочу подойти, сорвать с неё маску и убедиться, что я не псих. Что это не иллюзия.

Нет, черт возьми, не иллюзия.

— Однажды я спас эту девочку от гибели, — Гера отрезвляет меня своим голосом. Посмотрев на него, махом отправляю содержимое бокала в рот. — В тот роковой день от неё отвернулся не только Бог, даже Дьявол. Все отвернулись, Исай. Бросили загибаться над чёрной пропастью. Такой бездонной, что можно было в ней зависнуть, как неприкаянной душе между мирами. Как сейчас помню: столько в её глазах было отчаянья, столько боли. Столько безысходности и нерастраченной любви… Она нуждалась в поддержке. Слёзно умоляла о помощи. Я не имел никакого морального права ей отказать. Всю душу мне эта девочка наизнанку вывернула. Я вспомнил свою дочь… Свою жену… Во мне что-то надломилось…

— Она твоя жена? — сдавив с сокрушительной силой пустой стакан, вынуждаю его лопнуть. Не нужно быть гением, чтобы понять адресованный мне посыл. Я всё это пережил вместе с ней. В день нашей свадьбы. Когда увидел Машу в постели с Соболем. Дичайшее безумие овладело мной. Тогда я не мог реагировать по-другому. Не мог… Не находил в себе сил.

Соболя уничтожил. Но даже смерть этой гниды не облегчила моей участи.

— Я обратил внимание на ваши кольца, — поясняю, опуская осколки стакана на близстоящий стол с небольшим декоративным фонтаном. В нём же ополаскиваю от крови ладонь. Следом зажимаю в кулаке протянутый Георгием платок.