Книга Собственность Дьявола. Право на семью, страница 86 – Елена Николаева

— Ты не учла стоимость своего кольца. Не люблю я цифру «40». Терпеть не могу.

— И ты решил добавить? Чтобы наверняка я купилась? Да? — своими глазищами в душу мне прорывается. Вскрывает чувства. Прощупывает самые тёмные уголки… — Ты рехнулся? Столько денег и всё ради чего? Ради чего, Руслан?

— Да, я рехнулся! — прижав её затылок к обивке двери, взгляда не отвожу. — Ради тебя, Маша. Всё всегда было ради тебя! Плевать я хотел на деньги! Всё ради этого момента. Ради нас!

— Нас больше нет! — выпаливает мне в лицо. Слезы в который раз чертят дорожки по её щекам. Прикусив дрожащую губу, Маша зажмуривает глаза.

— Мы есть! И всегда были, — жестко высекаю, потому как меня к херам подрывает сломать её упрямство. — Не лги себе. Ты же всё помнишь. Нас помнишь, нашу связь, как нам было хорошо вдвоём. Я никогда не испытывал ничего подобного к женщинам. Ты — это Космос, Машенька. Ты идеальная. Ты всё ещё моя жена. Самая настоящая. Моя!

— Замолчи, Исаев… — читаю по её искусанным губам.

Мать её…

Сама не знает, чего хочет. И ведь борется не со мной. С собой. Со своими нахлынувшими чувствами.

— Машшшааа… — прохрипев, врезаюсь в губы. Мягкие. Сладкие. Опьяняющие. Целовать их хочется бесконечно.

Маша сопротивляется. Надавив пальцами на скулы, вынуждаю приоткрыть сведенные до скрипа челюсти. Ей больно и мне, сука, больно! Пиздец, как больно! Обоим больно!

Я же всей душой к ней прижимаюсь и весь горю. Меня разрывает от этих ебучих ссор. Кроет. Выводит на эмоции. Безумным тремором разбивает нутро, мышцы, кости, органы…

Не могу отпустить. Не желаю! Последние одиннадцать месяцев она мне снилась только во снах. Истосковался я по ней. Ужасно.

Целуй же меня, давай! Ты же этого хочешь. Впусти меня, мать твою, впусти!

Содрогаясь в немом плаче, жена размыкает губы. Грубо толкаюсь в неё языком и подыхаю, вкус её поглощая.

Бляяять… Как хорррошо…

Господи, как же хорошо…

Сладкая. Желанная. Тёплая.

Обнимаю, пальцами зарываясь в волосах. Сжимая их с отчаянной тоской. Чувствую, как сильнее начинает дрожать. Моя девочка. Любимая. Я снова в ней тону, испытывая острую потребность в близости. Задыхаюсь. Почти год мертвым ходил и только сейчас тяга к жизни возобновилась.

Моя маленькая. Машенька. Зависимость моя.

Целую неистово. С дрожью вгрызаюсь в её пухлые губы. Удовольствие от каждого прикосновения. От привкуса железа на языке. От родного запаха. Она стонет, оставляя на моём затылке огненные борозды от ногтей. Полосует шею. Терплю. Мне, сука, в кайф. Все с ней в кайф. Волоски встают дыбом. Кожа горит огнем. Вдохнуть глубоко не получается. Изнутри легкие разрывает.

Я же после неё ни с кем. Ни с кем, мать её!

Сотню лет у меня секса не было.

Хочу её, как голодный зверь. Напираю. Скользя языком по щеке, прикусываю кожу, зацеловываю скулу, глаза, лоб, висок, мочку уха, шею, грудь и снова в теплый рот ныряю, собственным стоном наполняю. От проявленной мною звериной жажды губы немеют и горят. Сплетаемся языками, превращая поцелуй во что-то дикое, острое и жизненно-необходимое.

Блять, как хорошо…

Дрожь по телу волной скатывается.

С ума схожу, не в силах ею насытиться. Маша отвечает. Присасывается к моему языку, кусает. Стонем оба, погружаясь в наш собственный вакуум. Друг друга пьем. Так больно, так возбуждающе остро, что сердце не выдерживает, расходится по швам, наполняя голову эхом гулких ударов.