Книга Способность любить, страница 37 – Натали Лав

Мне ему даже сказать нечего. По большому счету, то, что мы провернули, было очень рискованно.

Лезу в непромокаемую сумку, прикрепленную к ремню, достаю телефон и документы. Все цело и не намокло. Уже это радость. Телефон даже работает. Очень хочется позвонить Олесе, но не решаюсь. Я почему– то уверен, что она уже в курсе моего не самого благоразумного поступка. И наверняка, в ярости. Так что, пока решаю отложить разборки. Вот доберусь до нее, и тогда у нее будет возможность высказаться.

Звоню Тимуру.

– Наконец– то! За пять минут до твоего звонка я был готов тебя убить. А теперь я очень рад, что ты жив. Влад, ты представляешь, что творишь?! – он не дожидается ответа и добавляет, – Поздравляю, ты стал отцом час назад.

Родила... А я не успел... Зачем я улетал?

– С Олесей и ребенком все нормально? Кого она родила?

– Нормально все с ними. У тебя дочка. 50 сантиметров рост, 3250 вес. Позвони ей. Она там с ума сходит.

Я не готов выслушивать претензии по телефону. А они будут. И много.

– Тимур, я накосячил. Сообщи, что я живой и скоро приеду. Извиняться буду лично. У тебя мое место нахождения отражается? Нас нужно отсюда забрать.

– Ну ты молодец! Сам в кусты, а отдуваться мне! Посмотрю сейчас, – проходит минута и он отвечает, – Да, я знаю, где ты. Сейчас людей отправлю. Только, Влад, прекращай чудить. Не надо в Россию пешком возвращаться. Сидите там, вас найдут.

Я иду к Хосе, объясняю ему, что нас скоро отсюда заберут. В мокрой одежде некомфортно, раздеваюсь, развешиваю вещи на ветках. Хосе делает то же самое. Температура градусов двадцать, можно выдержать. У Хосе оказывается бутылка с водой. Через пару часов нас действительно находят. Испанская полиция. Как Тимуру удалось сделать из них службу спасения, не представляю. Нам дают сухую одежду, одеяла, начинают разбираться с упавшим вертолетом. Оставляю полицейским Хосе, меня забирают люди из моей охраны. Через несколько часов меня доставляют в аэропорт Мадрида. Посадка проходит быстро, и в салоне самолета после взлета меня вырубает с полной уверенностью, что теперь все будет в порядке.

В Москве после прилета пересаживаюсь в машину, чтобы ехать в Воронеж. Звоню Артему. Ему я тоже обещал, что не буду рисковать.

– Привет! – но мое бодрое приветствие тонет в возмущенном:

– У тебя совесть есть вообще? Я тебя десять раз похоронил и раз пять твою фирму продал! Ты соображаешь, что делаешь?

Он меня отчитывает? Вот это я дожил...

– Зато ты теперь понимаешь, как я себя чувствую, когда ты косячишь, а я разгребаю. Не очень, правда?

– Я до такого еще ни разу не додумался! – сын не соглашается с тем, как я вижу ситуацию.

– Ладно, Артем, больше так делать не буду. Обещаю! Нет, даже клянусь!

Самому смешно от этого "больше так делать не буду". Сколько раз я слышал от него то же самое? Не сосчитать.

– Где ты, горе– путешественник? – недовольства в голосе стало меньше. На чуть– чуть. Но все же.

– В Москве. Выезжаю в Воронеж.

– Уже это хорошо. А то я собрался Олесю с ребенком из роддома забирать.

– Спасибо, конечно, сын. Но я сам.

Завершаю разговор и улыбаюсь. А все– таки Артем остался в Воронеже, решал проблемы, а не свалил, послав нас всех подальше. Растет парень.

В машине тоже сплю. Надо бы нормально отдохнуть, но пока не до этого. Заезжаю к Олесе домой, принимаю душ, перекидываюсь парой фраз с нахмуренным Артемом и еду в роддом. В кармане кольцо. Внутри нетерпение ребенка перед новогодними праздниками.