Онлайн книга «Способность любить»
|
Меня провожают до палаты. Олеси нет, она у врача. Там, за дверью моя дочь. Захожу в палату и чувствую мандраж. Я – взрослый мужик. И волнуюсь? Да, определенно. Я думал, что такого больше никогда не будет. Но я здесь. И она тоже. Подхожу к кроватке. Смотрю на нее. Маленькая какая... Нет, крошечная... Видно только личико. Все остальное завернуто в пеленку. Внимание привлекают длинные черные ресницы, что отбрасывают тени на маленькие щечки. Красавица! Настоящая красавица! Чувство трепетной нежности распускается в груди, словно какой– то редкий цветок. Очень хочется взять на руки. – Есения! – зову я тихо, чтобы не разбудить дочку. Почему– то хочется произнести ее имя вслух. Девочка вдруг забавно морщится, открывает глазки. И начинает плакать. Так жалобно... Что разрывается сердце. – Что ты тут делаешь? – раздается удивленный возглас ее матери у меня за спиной, – Влад! Оборачиваюсь: – На дочку смотрю, – всматриваюсь в дорогое лицо. Уставшая, измученная, а все равно больше, чем ей сейчас, никому не радовался. Она тоже меня изучает, потом быстро подходит, порывисто обнимает и ругается: – Какой же ты дурак! Еще и рукой по груди шлепает. Малышка продолжает плакать. Ее мама выбирается из моих рук, которые сразу же притянули ее ближе, как только она приблизилась, подходит к кроватке и берет дочку на руки. – Тише, маленькая, тише! – уговаривает она ее, ласково покачивая. А я чувствую себя наконец на своем месте. Там, где я должен быть. Влад Дочка не успокаивается. И принимается не жалобно плакать, а требовательно вопить. Откуда в этом трогательном комочке столько сил, чтобы так орать? – Подержи, – мое желание исполняется, и кроха оказывается у меня в руках, надрывно крича. Аккуратно придерживаю головку и прижимаю ребенка к себе. В свою очередь пытаюсь утихомирить крикунью. – Что случилось у моей сладкой девочки? Что ты так плачешь, Есть? А? Ребенок неожиданно замолкает и, хотя врачи утверждают, что они не могут фокусировать зрение дольше 5 секунд и различать человеческие лица, мне кажется она смотрит на меня вполне осознанно. Знает, кто я. Олеся тем временем обмывает грудь под струей воды из– под крана, вытирает полотенцем, садится в явно не больничное кресло и просит: – Дай ее мне. Она есть хочет. Осторожно передаю малышку, которая открывает ротик, пытаясь поймать сосок, наконец у нее это получается. И она начинает довольно причмокивать. Да так и засыпает, хорошо поев. Олеся какое– то время сидит с дочкой на руках, прикрыв глаза. Потом отнимает ее от груди и перекладывает в кроватку. – Устала? – сочувственно спрашиваю, приближаясь к ней с намерениям обнять и поцеловать. Соскучился, сил нет. Но не тут– то было. – Влад, не заговаривай мне зубы, – она говорит шепотом, но от градуса ее голоса, кажется, сейчас запылает все вокруг. Потом тычет пальцем в меня и начинает также шепотом перечислять мои прегрешения: – Ты уехал! Объявилась твоя "невеста", напала на меня, угрожала, говорила чудовищные вещи! Я до сих пор не знаю, причастна ли она к похищению моего сына! А ты! Я же тебя просила! Раз уж ты уехал, тебе было нужно, я все понимаю. Но неужели нельзя было дождаться, когда разрешат вылеты?! Зачеи было так рисковать? У меня, между прочим, роды начались, когда я узнала! Я, что, железная, по– твоему? |