Книга Снежинка для бандита, страница 91 – Натали Лав

Возвращаемся к машинам с Максом. Он бросает на меня любопытствующие взгляды, но молчит.

Около тачки говорю ему:

- Насчет младшего Шувалова - отменяй пока все. И охрану усиль. Особенно у Леры.

Вижу, что у него много вопросов, но обсуждать их, когда вокруг столько лишних ушей, не стоит. Он это  и сам прекрасно знает, поэтому ничего не спрашивает.

- Куда сейчас? - задает обычный вопрос.

Работы невпроворот, но толку от меня не будет. Посмотрев время, понимаю, что Лерка должна уже вернуться из универа.

- Домой поехали.

- А...? – тянет он, намекая, что я рано раслабился.

Отрицательно машу головой.

- Потом все.

Мне надо подумать.

Пока ехали домой, не стал Максу ничего рассказывать. Не потому, что не доверял. Потому, что такое можно разделить лишь с действительно близким человеком.

Открыл дверь в квартиру своим ключом. Из кухни приятно пахло. Пошел туда. Лера возилась  у плиты.

- Привет! - сказал первым.

Она обернулась, заулыбалась.

- А я борщ варю. Будешь?

- Буду, - подошел к ней, обнял сзади, положив руки на живот, уткнулся носом в светловолосую макушку, пахнущую ромашкой.

Погладил по животу, думал, меня толкнут в ответ. Однако малышня притихла, не мешая маме  готовить. Если Роман - мой брат, то  какова вероятность, что ДНК- тест - ошибочный?

Лера завозилась, разворачиваясь ко мне лицом.

- Демид, что случилось?

Устало опустился на стул, усадив ее к себе на колени. Никому и никогда я не рассказывал о том, что случилось той зимой, когда я попал в детдом.

- Мне было шесть. У меня была своя комната, забитая игрушками. Мама, папа и старший брат. Не особо старший, я не помню, сколько точно между нами было разницы. Может два года, может три. Я... их очень любил. Это было зимой. Все были дома. Отцу позвонили, он собрался ехать, сказал, что ему срочно надо. Я разнылся, хотел покататься. Он разрешил мне поехать, встретился с каким-то дядькой. Я даже не слушал, о чем они говорят. Они встречались в кафе, а мне взяли пирожки со сгущенкой. Я помню, они были очень вкусные. Потом я больше никогда их не ел. Когда дядька ушел, мы собрались возвращаться. Но тут отцу снова позвонили. Он как-то изменился в лице. И мы поехали. Я любил смотреть в окно. И очень скоро понял, что едем мы не домой. Стал спрашивать, куда мы. Но он рявкнул, и я замолчал. Потом помню, что дорога закончилась, а впереди была белая, снежная равнина. Лишь вдалеке какие-то домики. Может, гаражи. Отец

какое-то время сидел, взявшись за руль, когда заглушил двигатель. Потом вылез из машины. Мне сказал остаться внутри. А сам пошел. Я еще помню, что удивился - куда он идет. Он все шел. А мне надоело сидеть. И я вылез и пошел за ним следом. Приглядевшись, увидел впереди что-то красное на белом снегу. Отец шел  именно в ту сторону. Я тоже поплелся туда. Он все шел и шел. Когда добрался до места, то остановился. И не двигался. Назад он не оглядывался. Не видел, что я иду за ним. Когда я пришел к нему, то увидел, что по снегу разбросаны какие-то странные куски в чем-то красном. В крови. Их было много. Я был маленький и сразу не понял, что это. А потом я... Там рука была... Человеческая... И на ней мамино кольцо. Тогда я понял, что вижу. И одежды не было. Просто куски человеческого мяса, обтянутые серой кожей. Рядом с одним из кусков валялся ботинок. Красный. Ярослава, так брата звали. Он эти ботинки очень просил. Я помню, что мог только смотреть. Ни двигаться, ни плакать. Даже отца позвать не смог. Он обернулся, что-то заорал. Кажется, зачем я приперся. А я так и стоял. Потом он меня схватил и унес в машину.