Книга Я буду первым, страница 100 – Натали Лав

Но почему вместо гневного ответа мой язык встречается с языком мужчины, что меня обнимает? И руки не отталкивают — напротив, притягивают его сильнее? Так хорошо! Жар мужского тела обволакивает меня, я чувствую его силу.

И кое-что другое. Тоже чувствую. Очень твердое. Упирающееся мне в бок.

Это заставляет прийти в себя. По поводу секса я не пошутила. Гинеколог высказался по этому поводу очень категорично. Ничего такого мне нельзя. Если я не хочу вызвать преждевременные роды. А я не хочу. Я хочу, чтобы моя дочка родилась вовремя, сильной и здоровой.

— Пла-а-то-о-он, — почему я имя его произношу, как будто уже стону под ним?

Тем не менее, мне удается отвернуться.

И даже сказать:

— Не надо, — правда, это звучит как мяуканье голодной кошки.

Вдох-выдох.

И уже тверже:

— Мне нельзя.

Он не отпускает, утыкается лицом в мои волосы, пытается привести в норму дыхание. Я чувствую, как подрагивают его руки. Да и все его тело сотрясает дрожь.

— Мне нужно в душ, — говорит осипшим голосом.

Я же в состоянии только мотнуть головой в направлении, куда ему идти.

Оседаю на кресло. Не хочу думать о том, что он будет делать в душе. Голый. Со стояком, который вот-вот порвет штаны.

Как все так быстро свернуло не туда?

Или все изначально было не так, как надо?

Платон появляется минут через тридцать, завернутый в мое любимое полотенце. С утятами.

И тут я задаю вопрос:

— А где твои вещи?

Хромов немного опешил.

— Я, что, сумку не заносил?

Он это специально?

— А документы? Телефон? Карты, деньги? — вылетают из меня следующие вопросы.

Он трет ладонью лоб, а я разглядываю обнаженный торс, слепленный из литых мышц с камушками темно-коричневых сосков. На его коже блестят капельки воды. Чем я вообще занимаюсь?

— Подожди, — Платон скрывается в коридоре, возвращается через пару минут.

— Только телефон. И немного наличных. Остальное — в сумке. Сумка была в такси.

Озвучиваю то, что вертится на языке:

— Ты — специально!

Он в ту же секунду оказывается рядом. Заглядывает в глаза. Хорошо хоть руки держит при себе.

— Я очень нервничал, когда ехал сюда. Увидел тебя, и все вылетело из головы. Какие там вещи! Я так боялся, что ты сделала аборт! Ни о чем другом думать не мог. Лен, поверь мне. Это не специально.

И я верю. Может, напрасно.

— Карты заблокируй. Я стажировку прохожу у профессора. У него много знакомых в полиции. Наверное, надо позвонить. Погоди! А такси где ты взял?

— Поймал возле аэропорта.

Да уж. Это вряд ли чем поможет.

Пока Платон ковыряется в телефоне, я звоню синьору Фернандесу. Мне немного неудобно, но Платону необходим паспорт. Он в стране, гражданином которой не является, и ухитрился оказаться без документов.

Профессор отвечает на мой звонок, я объясняю ему произошедшее. Он уточняет, помнит ли мой гость номер автомобиля. Тот, к счастью, помнит часть номера. Однако, Фернандес сам сейчас в аэропорту. Он торопится, быстро говорит мне, что ко мне приедет Матео и поможет.

Я же прихожу в некоторое замешательство.

Матео — это сын Алехандро Фернандеса. Который за мной ухаживает. А у меня здесь отец моего ребенка. В одном полотенце. С уточками.

Что делать-то?

— Ну, что там? — Платон смотрит на меня вопросительно.

— Одежда твоя где? — у меня в голове проясняется.

— В стирке.

Блин, я уже забыла, какой он. Везде, как у себя дома.