Книга Я буду первым, страница 75 – Натали Лав

Выкурив до конца и отбросив окурок, отдает приказ:

— Этого, — указывает на Ахмеда, — и дружков его — в следственный комитет. Сделать так, чтобы по ним подняли все, что можно. Про Лену молчать будешь!

Это он уже адресует непосредственно чернобородому.

— Иначе ты не жилец. Не хватало ей еще по следователям шастать.

— Пошли, — обращается уже к нам с отцом и первым заходит в дом.

— Где она? — спрашивает у меня.

— Там, — указываю на комнату, — Спит.

— Ступай, разбуди. Домой нам пора.

У него звонит сотовый.

— Да, Дин. Нашел я, нашел. Успокойся, сейчас привезу.

Я отступаю в комнату. Может, пока он разговаривает с женой, мне удастся поговорить с Леной?

Она уже проснулась. Сидит на кровати, завернувшись в одеяло, бледная и взъерошенная.

— Сергей приехал? Где я?

Наблюдает за мной как за сумасшедшим. С опаской. Просто с ней мне теперь не будет.

Решаю сначала ответить на последний вопрос.

— Ты у меня дома.

Делаю несколько шагов к кровати. Она сильнее прижимает к себе одеяло.

— Зачем?

— Я поговорить хотел.

Опускает глаза и снова спрашивает:

— Там Сергей приехал?

— Да.

— Где моя одежда?

Вот так сразу она собирается удрать?

— Лен, я понимаю, ты, вряд ли, захочешь меня слушать, но я хочу хотя бы попытаться объяснить…

Она перебивает:

— Ты прав, я не захочу. Я жалею о каждой секунде, что провела с тобой.

Эффект от этой фразы посильнее, чем от удара в глаз.

Как-то надо исправить, преодолеть пропасть между нами. Шагаю к ней. Руки сами тянутся к ее телу, ложатся ей на плечи.

Во рту пересыхает, грудная клетка ходит ходуном.

— Лен, я люблю тебя.

Правда слетает с языка с трудом, разрывая сердце.

Она по-прежнему на меня не смотрит.

— Не трогай меня, пожалуйста.

Она меня не слышала?

— Я люблю тебя, — повторяю, надеясь, что все еще можно исправить.

Вот теперь она вскидывает на меня взгляд. А в нем — лед.

— Мне все равно.

Хватаюсь за последнюю ниточку, что связывает нас.

— Ты беременна.

Её взгляд становится холоднее.

— Мне не нужен твой ребенок. Я сделаю аборт.

Дышать становится почти невозможно. Неужели она сможет стать настолько жестокой?

— Не надо.

Больше ничего не успеваю сказать. В комнату заходит Давлатов

— Привет. Ты как? — спрашивает он у нее.

Она стряхивает мои руки со своих плеч.

— Увези меня отсюда.

Давлатов и сам не желает здесь находиться. Он отодвигает меня, подхватывает девушку, завернутую в одеяло, на руки. И уносит прочь. Из этого дома. И, похоже, из моей жизни тоже.

— Ленка, выслушай меня! — кричу я им вслед.

Но Давлатов не останавливается. Его не смущает отсутствие у нее одежды. В салоне автомобиля наверняка тепло.

Еленка мне ничего не отвечает.

Во дворе мне остается только смотреть, как мужчина устраивает девушку в автомобиле и сам скрывается в салоне. Затем кортеж из нескольких машин уезжает с улицы. А я стою под крупными хлопьями мокрого снега, не в силах принять, что это — конец.

В конце концов, отцу это надоедает. Он хлопает меня по плечу.

— Домой зайдем. Выпить есть?

Как неживой иду за ним. Не понимая, что делать дальше.

Папа достает бутылку. Кажется, с виски. Два стакана. Наливает спиртное. Сует один стакан мне.

Запах заставляет меня поморщиться от отвращения.

— Не буду.

— Пей давай. Не думал, что после твоего загула, сам тебе эту дрянь наливать буду. А вот пойди ж ты…

Может, правда, станет, чуть легче?

Выпиваю.