Книга Ты (не) моя, страница 16 – Натали Лав

Это он адресует Рустаму.

— Я в детский возраст по-твоему впал? — огрызается тот.

— Можно я тосты сделаю? — вмешиваюсь я в их диалог.

— Разумеется, — отвечает Рустам.

По кухне начинают витать довольно соблазнительные ароматы. Напряженная обстановка незаметно остывает.

Нина

Начальник Рустама держит слово — допивает кофе и прощается. Рустам идет его провожать в прихожую. Они там тихо о чем-то разговаривают. Но ведь это может меня и не касаться?

Я стараюсь держать себя в руках, потому что это кем же надо быть, чтобы после всех разговоров выдать меня Артуру?! Мне хочется надеяться, что Рустам — не такой. Нет, я уверена, что он не такой! Он же жизнью рисковал, спасая меня. Ему проще бы было не вмешиваться.

Рустам возвращается на кухню, садится завтракать, посматривает время от времени на меня.

— Ничего не бойся. Мужу тебя не отдам.

Для меня его слова очень много значат. Потом ему звонят, он отвечает. И я понимаю, что встреча с этим самым Лазаревым предстоит не в какой-то отдаленной перспективе. А уже минут через пятнадцать. И мандраж одолевает меня с новой силой. Сидеть и трястись под взглядом Рустама мне совсем не хочется, поэтому я убираю со стола и мою посуду, а потом ухожу в ту комнату, в которой я спала.

— Я тебя позову, — доносится мне вслед.

— Хорошо, — отзываюсь, потому что надо что-то сказать. Вряд ли моё "хорошо" имеет хоть какое-то значение.

В комнате бросаю вокруг себя растерянные взгляды. Зачем я вообще сюда пришла? Здесь мне ни от кого и ни от чего не спрятаться. Да и моего здесь тоже ничего нет. Подхожу к окну и смотрю на улицу, просто, чтобы себя чем-то занять. Это окно выходит на дорогу, по которой бесконечной рекой текут автомобили. У каждого свои дела, и люди торопятся заниматься ими. Глядя на этот поток, особенно остро чувствую свою беспомощность. Я ввязалась в то, что мне не по силам. Но даже если бы мы не встретились с Егором, моя судьба вряд ли закончилась хорошо. Артур — жестокий человек, которому нравится издеваться над слабыми, причинять боль. Мне повезло, что всё это не касалось ребенка. Но не от великой любви, а из циничного расчета. Артур говорил, что если бить собаку, которая охраняет твой дом, в самый нужный момент она вместо того, чтобы защищать его, вцепится тебе в руку. Поэтому он всегда старался расположить Давида к себе. А я боялась за сына и старалась, чтобы он не замечал, как тот обращается со мной.

Меня опутывают воспоминания, поэтому я отключаюсь от реальности, в которую меня возвращает стук в дверь.

— Нина, выходи.

А мне, взрослой женщине, хочется залезть под кровать. Пульс учащается. Сглатываю вязкий ком в горле, уговариваю себя, что всё будет хорошо и иду к двери. Как на казнь.

— Пошли, Лазарев приехал, — говорит мне Рустам, — Он на кухне. Я тебя отведу и вас одних оставлю.

Я дергаюсь.

— Не паникуй, Нин. Он — нормальный. Но разговор этот касается вас двоих.

Я оказываюсь на кухне. Рустам даже не заходит, просто закрывает за мной дверь, возле которой я и топчусь.

Около окна мужчина в рубашке и светлых брюках. Пиджак и галстук висят на стуле. При моем появлении мужчина оборачивается и внимательно на меня смотрит. Но не подходит. На вид ему, как Артуру. И нет той давящей энергетики, которая постоянно исходит от моего мужа.

Я остаюсь возле двери. Он, видимо, ждет, что подойду к нему. Не дождавшись, подходит сам. Рассматривает меня, начиная с босых ступней, исследует одежду и затем подцепляет меня за подбородок, чуть разворачивая к себе пострадавшей частью моего лица.