Книга Ты (не) моя, страница 18 – Натали Лав

Наконец, машина останавливается. Выглядываю в окно — это особняк.

— Это не больница, — произношу вслух.

Его величество Лазарев позволяет себе труд взглянуть на меня. Вздыхает.

— Привез тебя с будущей свекровью знакомиться.

— Вы обещали отвезти к Егору! — у меня в голосе звучат истеричные нотки.

У меня уже есть одна свекровь. И… Знакомиться с матерью Егора без самого Егора я не хочу.

— Так! Никто тебя не съест. Это первое. Второе — в доме дети, поэтому будь добра — держи себя в руках. И… — голос его смягчается, — Нина, подумай хорошо. Прежде чем ехать к Егору, тебя надо привести в порядок. У тебя на лице синяки, вид как у узницы концлагеря, майка мужская на тебе надета, ноги все расцарапаны… Егора только с того света вытащили. Ты считаешь, ему легко будет тебя увидеть такой?

Я сникаю. Он абсолютно прав. Но я не жду, что женщина, сын которой едва не погиб из-за меня, будет ко мне снисходительна. У меня отвратительный опыт общения со свекровью.

— Не истери, пожалуйста. Всё будет нормально.

Кошусь на мужчину. Ему легко говорить. Такое впечатление, что весь мир лежит у его ног.

— Пошли, — он берет меня за локоть и ведет в дом.

Наверное, хорошо, что так делает. Иначе бы я вцепилась в автомобильное сидение и никуда бы не пошла.

Дом светлый, красиво обставленный, уютный какой-то. Нас встречает женщина. Красивая, ухоженная, со вкусом одетая.

— Здравствуйте, Нина. Я — мама Егора. Меня зовут Наталия Васильевна.

Я цепенею, хотя больше всего хочу сейчас сбежать и спрятаться.

— Марк, ты зачем держишь девушку? — обращается она к мужчине, который меня привез. Своему мужу?

— Ах, да… Что это я. Вот тебе Нина, слово я сдержал. Теперь ты сама разберешься, — Марк Федорович убирает руку от меня.

Я же делаю глубокий вдох.

— Здравствуйте, Наталия Васильевна. Я бы очень хотела… — запинаюсь под ее внимательным взглядом, — Мне нужно увидеть Егора.

Мне правда это нужно. Жизненно необходимо. Кажется, только увидев его, я вырвусь из этого кошмара.

— Ты его увидишь. Завтра. Сегодня отдохнешь. Закажем тебе одежду. И поговорим, — она разворачивается, — Пойдем в столовую.

— А я? — озадаченно спрашивает Марк. С него как-то сразу слетает часть доспехов бога.

Наталия Васильевна оборачивается и хитро улыбается.

— А тебе — большое спасибо.

— Спасибами сыт не будешь.

— Марк, — смеется женщина, — Ты — прохиндей.

— Нельзя так на мужа. Я…

Со стороны выскакивает мальчик.

— Папа, папа! Скажи ей! — кричит он на бегу.

Следом появляется девочка. Идет, не спеша, с идеально прямой спиной и очаровательной улыбкой. Маленькая кукла. Даже не верится, что она — настоящая, до того красивая.

— Папочка! — раздается ее мелодичный голосок, когда она подходит к Лазареву. И следом уже в адрес мальчика — разъяренное шипение, — Лука, ты — ябеда.

Марк Федорович смотрит то на мальчика, то на девочку. Сейчас мальчик нахмуренный и просто одно лицо с самим Марком, каким он был в квартире Рустама.

— Так, ладно, рассказывайте, — говорит детям, потом обращается к нам с матерью Егора, — А вы идите, девочки, идите. Я скоро приду.

Наталия Васильевна приводит меня в столовую, просит принести чай, кивает мне на кресло. Сама устраивается на диване.

— Нина, я вижу, вы очень напряжены. Не стоит бояться. Я вас ни в чем не виню. И уважаю выбор своего сына, — таких слов от нее я совсем не ждала. Я думала, она будет нападать.