Книга Училка моего сына, страница 73 – Натали Лав

Все мои мысли о Власе...

Что с ним?!

— Влас!!! — взрываюсь криком, звенящим над стылой рекой.

Очень хочу вас попросить, потому что литмоб "Свадьбы не будет!" организовала я, кому не трудно, подпишитесь на подборку литмоба. Это поднимет ему рейтинг.

Для этого нужно перейти по ссылке литмоба "Свадьбы не будет!" (тык) и подписаться на подборку, нажав на кнопку "Подписаться" (обведена красным!).

Заранее большое спасибо!

Лия

Захар раздражен — это видно. Сразу бросается в глаза. Я — в полной растерянности. Не знаю, что чувствую, не знаю, что делать дальше. Еще рано. Нужно успеть на работу... А Богдан? С кем он останется?

Все эти мысли теснятся в моей голове, поэтому я особенно не смотрю по сторонам. Когда машина останавливается возле нашего подъезда, стараюсь быстро выбраться из неё, что-то бормочу типа "пока".

А зря....

Около подъезда на меня налетают. Вспышки камер... Их человек десять.

Но такое ощущение, что на меня напала свора голодных бродячих псов.

— Вы — Лия Морозова?

— Вы работаете в школе и занимаетесь проституцией?

— Какое отношение вы имеете к олигарху Кабирину? Вы его содержанка?!

Это льётся со всех сторон. Я не ожидала. И не представляю, что делать. А я ведь еще и с Богданом, которого прячу за спину.

Откуда эти люди здесь? Что им надо?!

Безобразие прекращает появление того самого олигарха, о связи с которым со мной хотели поговорить журналисты.

Оно фееричное. Вот уж кто не теряется. Без всякого вступления он выхватывает наверняка дорогущую камеру у одного из них, грохает её о землю.

И отдает четкий приказ своим — то ли охранникам, то ли головорезам:

— Всё, что они успели записать и заснять — зачистить! Не отпускать их, пока не сделаете...

— Не имеете права! — кто-то запальчиво заявляет.

— Кто будет ерепениться, закопать в лесу — живьем! — цедит Захар.

И непонятно абсолютно — то ли стебется, то ли серьёзно говорит.

Потом разворачивается в мою сторону, хватает меня за запястье и уводит обратно к машине. А я держу руку Богдана. Так вот и тащим один другого.

Захар возле машины отдает четкий приказ:

— Залезайте! — я стараюсь вообще не смотреть никуда, чувствуя как сгораю на костре из стыда и неловкости. Лишь замечаю, какое выражение лица у брата...

И от этого становится до того тошно... Словами не передать.

Машина трогается сразу, как только мы с Богданом пристегиваемся.

— Лия... А почему эти люди так про тебя говорили? — спрашивает перепуганный Богдан.

И всё — меня прорывает. Я закрываю лицо ладонями и принимаюсь рыдать. Горько, навзрыд. Захар говорит что-то — я не слышу. Богдан тоже что-то говорит, я и его не слышу.

Лишь бормочу:

— Ну, за что это всё со мной!

В итоге машина останавливается. Захар пересаживается назад, Богдана отправляет на переднее пассажирское место. Мне суёт в руки бутылку с водой и велит:

— Пей!

У него такое лицо, что отказаться даже страшно. Меня, наверное, тоже прикажет в лесу закопать.

Делаю глоток, потом еще один. Потом... Короче, кое-как беру себя в руки.

Кабирин неожиданно пересаживает меня к себе на колени.

Вытирает моё мокрое лицо руками, затем откуда-то у него появляются салфетки. И влажные, и сухие. Еще чуть-чуть и нос выбивать заставит.

— Успокаивайся давай... Хватит себя изводить! Ты, что, вообще делаешь?

Делаю глубокий вдох. Он какой-то по-детски жалобный, с придыханием.