Книга Училка моего сына, страница 92 – Натали Лав

— Слушай, Кабирин, — раздается голос жены за нашими спинами, — Можно я тебя на телефон сниму? На память? Ты очень забавно сейчас выглядишь.

Оборачиваемся. На противоположной стене тоже зеркало, поэтому мне отлично видно, как и я, и Надюшка расплываемся в улыбках при виде Лии.

— Тебе можно всё! — говорю я жене, — Только в сеть не выкладывай. Пожалей мою репутацию грозного босса!

Лия смеётся... Так люблю её смех. А еще очень люблю то, что при виде меня её глаза искрятся неподдельной радостью. Так и должно быть. Она должна быть счастлива. Я сделаю для этого всё от меня зависящее. И даже больше — я сделаю для этого даже невозможное. Так сильно её люблю.

— Захар! Твоей репутации ничего не повредит! Твои подчиненные огромным усилием воли заставляют себя не залезать под столы при твоем появлении...

— Подкалываешь, да?

— Правду говорю. Мне их было жалко. И чем ты их так пугаешь?

— Снижением уровня их мегакосмической зарплаты в случае проколов?

— Во всем виноваты деньги?!

Лия подходит к нам с дочкой. Та — гулит и тянет к матери ручки. Лия чмокает её в хорошенький носик, потом тянется ко мне, обнимает за шею и целует в губы.

— Я очень по тебе соскучилась... - невинная фраза.

Но для меня это самое соблазнительное, что только можно услышать.

Я углубляю поцелуй. сам не отдавая в этом отчета.

Только жизнь родителей очень меняется с появлением детей... Надежда — дама серьёзная, и, сочтя, что мы про неё забыли, принимается хныкать.

Лия отстраняется, проводит рукой по моей щеке.

— Небритый... - вздыхает как-то по-особенному.

И забирает у меня дочку.

Провожу рукой по лицу. Действительно, не побрился... Надо исправится. У жены нежная кожа, не хочется её царапать.

— Я заменил подгузник, переодел, покормил, как смог. Ела плохо, — отчитываюсь о проделанной работе.

— У неё зубы режутся. Спала ночью очень плохо. Я так устала, что даже не слышала, как ты заходил и забрал Надю. И что я за мать?! — отвечает мне Лия.

— Самая лучшая! — опровергаю я её напраслину, — И жена — такая же. Мне с тобой несказанно повезло. Даже твоя свекровь того же мнения!

Лийка хохочет.

— Твоя мама — святая женщина. У неё все хорошие.

— Не, я — лоботряс...

— Не придумывай, Захар! Она тебя очень любит.

— Но внуков любит больше...

Подхожу к своим девочкам, обнимаю их обоих.

— Ну, что — глава семьи вернулся! Чем займемся? — интересуюсь у них.

Надя изворачивается и старается прихватить меня за волосы.

— Ай-яй-яй! — грожу я ей пальцем, — Выдерешь папке все волосы — папка будет лысый и страшный. И мама его разлюбит.

— Вот еще! — возмущается жена, — Не дождёшься.

Чувствую, как сильнее жмется ко мне. Поворачивает в мою сторону голову и смотрит в глаза. Такое ощущение, что в душу.

— Я никогда тебя не разлюблю, — произносит очень серьёзно.

А я — от этих слов у меня так крышу сносит. Это ведь важно на самом деле — чтобы тебя любили. Хорошего, плохого — разного. Любили, потому что ты есть, без всяких причин и условий.

В этом и кроется настоящее счастье. И у меня оно теперь есть.

Конец.