Книга Без памяти во лжи, страница 64 – Настя Петухова

— Ты был здесь всю ночь? — стараюсь говорить ровно, но дрожь в голосе выдаёт меня. Я волнуюсь, потому что не понимаю, как вести себя с ним. Какую игру он затеял?!

— Да, — говорит просто. — Не мог уйти.

Не мог уйти...

Я молчу, и он тоже. Тишина висит между нами, густая и тяжёлая.

Мне нужно понять, что я чувствую к этому мужчине, что стоит передо мной и смотрит так, будто боится потерять. По-настоящему боится. Именно меня.

— Позавтракай, — Арес первым прерывает молчаливый обмен взглядами, кивая на поднос. — Тебе нужны силы, Эмили...

Что?!

Арес

Стою в коридоре больницы, прислонившись к стене, когда дверь палаты открывается. Выходит доктор, тот же пожилой мужчина с седыми волосами и усталыми глазами.

Я делаю шаг к нему, сжимаю кулаки, сердце колотится, как сумасшедшее. Я жду новостей, жду хоть слова об Эмили, о моей девочке, что лежит там... за этой дверью.

— Ваша жена очнулась, — говорит он, а я шумно выдыхаю, чувствуя, как напряжение чуть отпускает грудь. — Её скоро переведут в обычную палату. Состояние стабильное...

Мужчина делает паузу. Его взгляд тяжёлый, и он смотрит на меня так, будто взвешивает каждое слово, которое собирается сказать.

— Но она в стрессовом состоянии, — продолжает он, а я приподнимаю бровь, догадываясь, что это лишь предисловие. — Никого не хочет видеть. Даже... вас, господин Брайн.

Эти слова бьют меня, как удар. Что могло произойти с Эмили, раз она не хочет меня видеть?

Неужели всё вспомнила?!

Едва не хватаюсь за сердце, что внезапно болезненно кольнуло. Но вовремя вспоминаю, что я здесь не один. Доктор сканирует меня взглядом, словно выискивая что-то.

Однако внешне я стараюсь держаться спокойным и хладнокровным, когда внутри бушует настоящая буря.

Значит, Эмили знает.

Пол уходит из-под ног, стоит мне лишь подумать об этом...

Знает, что она не Селена и что я не её муж. Никто. Абсолютно посторонний человек, который несколько недельнасильноудерживает её подле себя. И ладно бы я не знал, но я знаю. Уже несколько дней, не считая догадок, что с первого дня крутились в моей голове.

Эмили вспомнила свою жизнь, свою маму, своё прошлое — и меня в нём нет. Я чужой для неё.

— Встречу лучше перенести на завтра, — добавляет доктор, и голос его мягкий, почти сочувствующий. Он-то и возвращает меня к реальности. — Вашей жене нужно время.

Смотрю на него, и злость смешивается с чем-то ещё... очень похожим на вину и боль.

Я больше не могу тянуть.

Я должен признаться ей. Завтра. Сказать, что узнал правду — что она Эмили Флоренс, что я знал это какое-то время, но не говорил. И не рассказывал, потому что до конца не разобрался — в сёстрах, в их прошлом, в том, как она оказалась в моём мире, из-за чего попала в аварию.

Но это, безусловно, не оправдание. Или оно, но... перед Эмили мне хочется оправдываться. Хочется быть тем, кем я никогда и ни для кого не был.

— Поезжайте домой, — доктор вновь пытается спровадить меня, на этот раз задействовав тактильные ощущения. Он осторожно похлопывает меня по плечу, чем раздражает ещё больше. — Отдохните. Селена под присмотром.

Опять эта Селена!

Качаю головой, резко сбрасывая его руку.

— Нет, — говорю твёрдо, показывая, что дальнейшие обсуждения невозможны. — Я останусь здесь.

Он пристально смотрит, будто хочет сказать что-то ещё, но всё-таки молчит, поступая очень мудро. Потому что любое сказанное слово способно окончательно вывести меня из себя.