Книга Без памяти во лжи, страница 75 – Настя Петухова

Она смотрит на меня, часто моргает, будто действительно не понимает, что происходит. Я делаю шаг ближе, и она отступает, упираясь спиной в стену.

— Ты тронула мою женщину, — продолжаю. — Ты... — голос становится угрожающим. — посмела навредить ей. Думала, твои действия останутся безнаказанными?! — приподнимаю бровь и внимательно слежу за реакцией.

Вижу по глазам, что, да, действительно. Именно так она и считала. Искренне верила, что это сойдёт ей с рук.

Прикрываю веки и раздражённо тру переносицу. Чертовски устал. От всего. Особенно от людей, которые считают, что могут творить всё, что хотят, и при этом выходить сухими из воды.

— Уезжай из города, Вероника. Сегодня. Если я ещё раз увижу тебя, если ты хоть раз попадёшься мне на глаза, я больше церемониться не стану.

Её лицо меняется — удивление сменяется страхом, потом злостью. Она открывает рот, хочет что-то сказать, но я не даю.

— Арес!

— Уезжай, — повторяю, голос становится тише, но твёрже. — Это не просьба, Вероника. Последствиянеправильноговыбора тебе не понравятся...

Резко разворачиваюсь и ухожу, не оглядываясь. Дверь хлопает за мной, и я спускаюсь вниз, чувствуя, как брезгливость уходит, сменяясь холодным удовлетворением.

Уверен, эта женщина больше не угроза. Я закончил с ней раз и навсегда. Теперь осталась только Эмили.

Ночь стремительно переходит в рассвет, небо светлеет, и я еду в цветочный магазин, который находится недалеко от больницы. Тот же маленький, с витриной, полной свежих цветов.

Выбираю букет — на этот раз белые пионы, нежные, как её улыбка, как её тепло, что я хочу почувствовать снова... Беру их, сажусь в машину и еду в больницу. Поднимаюсь к палате.

Первым делом выслушиваю отчёт от охраны. Вчерашний день, ночь и утро прошли без происшествий. Медсестра уже принесла завтрак, значит, Эмили проснулась...

Аккуратно стучу, в ответ раздаётся тихое «входите». Сердце пропускает удар, когда я слышу её голос. Делаю глубокий вдох, открываю дверь и вхожу.

Эмили сидит на кровати, в больничной рубашке, которую ей выдали по моему распоряжению. Волосы всё ещё чуть влажные, лицо бледное, но красивое. Она поднимает взгляд, видит меня, и я чувствую, как сердце сжимается.

— Привет, — ставлю цветы на столик рядом с первым букетом. — Как ты себя чувствуешь?

Она смотрит на пионы, потом на меня, и я вижу в её глазах смятение, но и что-то другое... очень похожее на радость и облегчение.

— Привет, — отвечает, чуть смутившись, — гораздо лучше. Как... твои дела? — несмело.

Сажусь на стул рядом, смотрю на неё, скользя взглядом по каждой черточке, и слова рвутся наружу.

— Я разобрался... — произношу тихо, но уверенно. И мысленно перечисляю всех: Селену, Миллера, Веронику, но вслух говорю лишь... — с ними. Теперь ты в безопасности, Эмили. Никто не посмеет даже посмотреть в твою сторону.

Она молчит, внимательно смотрит на меня, будто что-то пытается прочитать в моих глазах. Но они искренни, так же как я. Я полностью открыт перед ней.

Вчера я сказал правду, признался, попросил остаться. Теперь всё зависит только от неё. Я хочу её — не как тень или копию бывшей жены, а как Эмили, мою девочку, что стала мне дорога, как никто другой в этой жизни. Я хочу, чтобы она дала мне шанс, чтобы осталась со мной... навсегда.

— Ты подумала?! — голос дрожит, выдавая моё волнение и неуверенность. Наверное, впервые я испытываю подобные чувства. Только рядом с ней...