Книга Без памяти во лжи, страница 72 – Настя Петухова

Чёрт!

— Зачем? — спрашиваю жёстко. — Зачем ты это сделала?!

Она смотрит на меня с вызовом, ненавистью, губы дрожат, но молчит. Миллер тоже молчит, только дышит тяжело, прижатый к полу. Я жду ответа, но его нет... пока нет. Что же, поиграем. Отступаю, киваю охране.

— Уведите, — говорю я. — Отдельно. Я разберусь с ними позже.

Они уводят их — Селену в одну машину, Миллера в другую. И везут туда, где они ответят на все мои вопросы.

Арес

Стою в комнате — тёмной, с голыми стенами и двумя стульями, где сидят они: Селена и Миллер. Их руки связаны за спинами, охрана дежурит у двери, Вейн держится рядом со мной, молчаливый, как тень.

Ночь прошла, штурм закончился, и теперь я хочу получить ответы...

Не мигая смотрю на Селену. Лицо бледное, губы плотно сжаты, но в глазах нет страха — только холод, злость, ненависть и презрение. Всё то, что я сам чувствую к ней.

Миллер рядом, потный, с опущенным взглядом, жалкий, как крыса в ловушке. Он из тех людей, кто умеет махать кулаками лишь на безопасном расстоянии, тот, кто действует грязными методами. А когда дело доходит до открытой борьбы, прячет голову в песок.

Они достойны друг друга. Пора с ними заканчивать. Этилюди, хотя язык не поворачивается, назвать их людьми, не стоят моего времени. Есть дела поважнее. Гораздо важнее.

Сжимаю кулаки, делаю шаг, подходя почти вплотную к жене.

— Зачем? — спрашиваю, переводя взгляд с одного на другого. — Зачемвыэто сделали?!

Селена поднимает взгляд, смотрит на меня, и её губы кривятся в насмешке. Она молчит секунду, потом смеётся — тихо, резко, как будто я сказал что-то смешное, чем злит меня ещё больше.

— Зачем? Зачем?! — переспрашивает, кривляясь. — Потому что я никогда не любила тебя, Арес! Мне были нужны твои деньги. Твой дом, твоя власть, твоё имя. Ты был для меня билетом в красивую жизнь, а не мужем или кем ты там себя возомнил!

Её слова бьют в меня, но я держу лицо каменным. Я знал, что она жадная, знал, что холодная и расчётливая, но услышать вот так прямо в глаза — это совсем другое. Мерзко, противно от того, что несколько лет мы с ней жили в одном доме, ложились в одну постель и дышали одним воздухом.

Стискиваю челюсть так, что зубы скрипят. Буквально заставляю себя молчать и не поддаваться на провокации.

— Помнишь выкидыш? — продолжает. Улыбка становится шире, почти злой. — Я сама его спровоцировала. Не хотела ребёнка. И... — добавляет, словно хочет ударить побольнее, потому что не видит реакции. — И он был не от тебя!

Замираю, чувствуя, как кровь стынет в венах. Не от меня. Выкидыш, о котором она плакала, который я, как бы то ни было, оплакивал вместе с ней, был ложью.

Я смотрю на неё, и злость вскипает во мне с новой силой. По глазам вижу, что она говорит правду, что это не просто слова, дабы вывести меня на эмоции. Стерва!

С трудом подавляю желание отвесить ей пощёчину. Изо всех сил пытаюсь держать себя в руках, чтобы дать Селене возможность продолжить свои откровения.

Её будто прорвало!

Хотя она знает меня, как никто другой. Лучше сразу отвечать на вопросы и говорить правду, иначе последствия им не понравятся. Они в ловушке, из которой уже нет выхода.

— Джейсона я встретила два года назад на одном из приёмов, — кивает на него. Миллер вздрагивает, когда слышит своё имя, но не поднимает глаз. — Мы были вместе всё это время. Я изменяла тебе с ним, рогатый ублюдок! — она вновь истерично смеётся.