Книга Без памяти во лжи, страница 80 – Настя Петухова

Мои щёки предательски краснеют и я тут же задаю ещё один вопрос, чтобы сменить тему.

Мы болтаем дальше — о мелочах, о том, как он любит кофе без сахара, как я однажды пыталась испечь пирог и сожгла его. Мы смеёмся, и это странно легко, почти естественно. Я узнаю́ его настоящего, того, что был скрыт за толстой бронёй. И он узнаёт меня — Эмили, а не Селену.

Солнце поднимается выше, свет льётся в палату, и я чувствую, как что-то меняется. Он смотрит на меня долго, потом наклоняется чуть ближе.

— Эмили, — голос дрожит, выдавая его. — Мы попробуем? — спрашивает снова.

Замираю, сердце бьётся быстрее.

— Я... — шумно сглатываю. — Я не знаю, что будет. Не знаю, смогу ли забыть всё, что было. Но я хочу попробовать. Ты стал мне важен, Арес. И я хочу дать нам шанс. — наконец-то произношу эти слова прямо, вслух.

Его лицо светлеет, радость вспыхивает в глазах. Он не улыбается, но я буквально кожей чувствую его облегчение.

— Спасибо, — говорит тихо, и это слово звучит как обещание. — Эмили.

Я киваю, смотрю на него и понимаю, что это начало — не конца, а чего-то нового. Мы уже узнали друг друга немного лучше, но теперь я хочу узнать больше. Я не знаю, куда это приведёт, но я готова идти...

С ним. Шаг за шагом.

Эмили

Через несколько дней меня выписывают из больницы. Голова больше не болит, слабость ушла, и врачи говорят, что я в порядке — физически, по крайней мере.

Внутри я всё ещё разбираюсь, но чувствую себя легче и лучше, чем раньше.

Арес навещал меня каждый день — приносил цветы, кофе, просто сидел рядом и говорил со мной. Мы болтали о мелочах, о моей жизни, о его, и с каждым разом я замечала, как он становится ближе, как его присутствие перестаёт пугать меня и начинает казаться знакомым, почти родным.

Когда я выхожу из больницы, он ждёт меня у входа, с моей сумкой в руках и лёгкой улыбкой на лице.

Возвращаюсь в общежитие — маленькую комнату с узкой кроватью, старым столом и стопкой книг, что я оставила перед аварией.

Университет встречает меня шумом коридоров, запахом кофе из столовой и голосами студентов, что бегут на лекции. Я скучала по этому, по своей жизни, и теперь она снова моя.

Арес помогает мне с деканатом. Я пропустила столько времени, что без него меня могли бы отчислить, но он звонит кому-то, говорит с кем-то, — особо не вникаю с кем именно. И буквально через день меня восстанавливают.

Я благодарю его, а он просто кивает, будто это мелочь, но я вижу в его глазах тепло, что мне теперь уже знакомо.

Всем своим знакомым — соседкам по комнате, одногруппникам — я рассказываю одну и ту же историю: авария, больница, временная амнезия.

Говорю, что как только память вернулась, меня выписали, и вот я здесь. Это не вся правда, но вполне достаточно, чтобы никто не задавал неудобных вопросов.

Про Ареса, Селену и всё остальное я молчу. Это слишком сложно, слишком... личное.

Дни идут, я втягиваюсь в учёбу. Но мысли о маме не отпускают меня. Я не видела её с тех пор, как всё началось, и мне жизненно необходимо домой. Ежедневные звонки не считаются, мне отчаянно хочется увидеть её, обнять, почувствовать присутствие, её тепло и любовь...

В ближайшие выходные я решаю поехать в деревню. Арес, узнав об этом, предлагает сопровождать меня.

— Я отвезу тебя, — говорит, будто это решённый вопрос. В ответ я скрещиваю руки на груди и скептически приподнимаю бровь. — На машине будет безопаснее и быстрее, Эмили. Сможешь побыть с мамой подольше... — смягчается и дарит мне извиняющуюся улыбку.