Книга Сопротивляться бессмысленно, страница 22 – Юлия Резник

— Просто это все непривычно.

Хочется бросить — так привыкай. Но кого я обманываю? Очень скоро она вернется к своей жизни, я останусь в своей. Так что в этом всем нет никакого смысла.

Алексей

Все утро катаюсь по городу. То одно, то другое, то третье. Сначала выезд по месту жительства подозреваемого в недавнем разбое и допрос свидетелей, потом обыск, санкция на который получена после долгого уламывания следователя и судьи. Хорошо хоть немного спала жара, потому что к обеду задница и так дымится. В контору попадаю перед обедом. В коридоре пересекаюсь со Славкой — следователем, у которого на лице написано, что хороших новостей у него нет.

— Багиров, тормозни на секунду, — окликает меня, потянувшись за сигаретой.

— Ну что опять?

— По Тегляеву всё на тормозах спускают. Сверху давят, прокурор в истерике, соседи вдруг ослепли и оглохли. Никто ничего не видел, не слышал, в общем, кому я рассказываю? Ты же сам их опрашивал.

Я киваю, стараюсь не показывать, насколько меня это бесит.

— А топором наша потерпевшая себя тоже сама приложила?

— Может, и так, — Славка раздраженно разводит руками. — Ну, что ты, Лех, морду кривишь, как будто не знаешь, как оно… Малютин намекнул, чтобы я не нагнетал, если не хочу свою премию увидеть в виде благодарственного письма.

— А я-то думаю, что это у тебя сегодня лицо такое сияющее, — цежу я. — Оказывается, денежная мотивация.

— Ну, давай, еще обидься. Как будто мне это дерьмо в кайф!

Да ведь понятно, что нет! Только кому от этого легче?

— Спасибо, что хотя бы предупредил.

— Показалось, что у тебя в этом деле свой интерес имеется.

Славка докуривает, вяло бросает окурок в урну и удаляется в свой кабинет — переживать дальнейшие муки совести. А я остаюсь стоять в коридоре, вообще не понимая, что делать дальше. В итоге, постояв так еще немного, не выдерживаю и срываюсь домой. Словно от того, что я сейчас её увижу, что-то реально изменится. Но ведь нет! И в этом надо как-то признаться…

Когда захожу в квартиру, Сабина сидит на полу. Взгляд у нее отчаянный и злой.

— Что?

— Руки болят после вчерашнего. Не могу поднять выше, а если на стол поставить еще и табуретку, та качается так, будто специально хочет меня сбросить.

— У тебя вообще есть чувство самосохранения? — спрашиваю я, забирая из ее рук шторы.

— Похоже, нет, — усмехается моя гостья. — Но я работаю над этим.

Подтаскиваю стремянку, креплю шторы, а Сабина снизу руководит процессом. Вообще-то, это моя квартира, но ощущение, будто главная здесь она. И ладно бы меня это раздражало. На самом деле мне удивительно нормально. Я бы даже сказал — комфортно рядом с ней.

— У тебя сегодня короткий день?

— Да где там. Просто хотел предупредить, что… — замолкаю, крепя фиксатор на карнизе.

— Что… — поторапливает меня Сабина.

— Адвокаты Тегляева разваливают нам дело.

— Черт! Нет, конечно, тут нетрудно было догадаться, но я думала… Не знаю, что общественный резонанс не даст ему отвертеться так просто.

— И была права. Просто резонанс от твоего эфира оказался недостаточным. Канал, который подхватил тему, уже даже со своего сайта удалил репортаж.

— Ну и хрен с ним! Я же со своей страницы рассказала и о том, что его отпустили под подписку, и угрозы, что он мне слал в личку, опубликовала, — сникает Сабина. — А им, получается, норм, когда с кем-то так поступают.