Книга Измена.ru, страница 67 – Ольга Рузанова, Лина Коваль

— Забей, Гайка. Я сам выкручусь. Все отдам.

— Мы справимся, Ром, — повторяю чуть громче. — Вызвони Арчи и Ильяну со своим продюсером. Они нам понадобятся.

Замедленно моргнув, Рома прикрывает глаза и качает головой. Губы формируются в брезгливую складку.

— А что еще ты предлагаешь?! — восклицаю я. — У нас не так много вариантов. Господи! Да у нас их вообще нет!

— Я не хочу в этом участвовать, — проговаривает на одной ноте и добавляет: — И не хочу, чтобы ты видела, как я в этом участвую.

Глушу всхлип прижатой ко рту ладонью. Слишком ярко я представляю, что именно мне придется видеть. Однако, если это поможет выплатить хотя бы не всю, но основную часть долга Гафту, я стисну зубы, сожму ладони в кулаки и переживу это.

— Наташа... — зовет Рома и, потянув меня за руку, привлекает к себе, — Признаюсь, затея с намеком на наши с певицей отношения помогла сделать рывок. Ее аудитория готова покупать мой курс, потому что это стало модно. Мы создали новый бренд. Но играть этот фарс в ущерб нашей семье я не готов.

— Зачем ей самой это надо? — шепчу, уткнувшись лицом в его грудь, — Ведь ей не нужно ничего продавать.

Я не скажу этого вслух, но во мне живет уверенность, что Березовский нравится ей как мужчина. Ее интерес осязаем и материален как пол, на котором мы с Ромой сейчас стоим. Мне предстоит справляться с этим все время, пока будет длиться их фиктивный роман.

— Дубай... увеличил ее аудиторию в полтора раза, — говорит он спустя значительную паузу, — А она готовится презентовать новый клип и надеется попасть с этой песней на «Музыкальную волну».

Схвативший горло спазм сбивает дыхание и наполняет глаза слезами. Обхватив обеими руками его пояс, я прижимаюсь к нему максимально тесно. Меня душат страх и обида, которая никуда не исчезла, но которую в силу обстоятельств я вынуждена выдрать из себя с корнями и сделать все возможное для того, чтобы помочь Роме.

— Посмотри на меня, Гайка...

Я отчаянно мотаю головой, но муж, сцепив пальцы на моем подбородке, заставляет принять его взгляд.

— Я не хочу делать тебе больно, — шепчет проникновенно, — я не хочу, чтобы это как-то отразилось на нас с тобой. Я боюсь, ты не справишься!

— Справлюсь! Рома, я справлюсь!.. Только скажи, что любишь!.. Ты же любишь, Ром?

— Блядь!.. — выдыхает с отчаянием, — Люблю! С каждым днем все сильнее! Ты же знаешь, что без тебя мне ничего не надо! Все мимо, Наташ!..

Скользнув руками вверх, я обнимаю его шею и, поднявшись на носочки, ловлю ртом теплое дыхание.

— Скажи, что ничего не изменится! Скажи мне!..

— Ничего. Обещаю.

— Обещай, что я буду знать обо всем!

— Конечно, Гайка! — прихватывает мои губы, — Тебе не о чем беспокоиться. Это не продлится долго.

— И помни, Ром, я тебя люблю, как никого и никогда не любила. У меня на целом свете никого, кроме тебя нет.

— Знаю.

Мы целуемся, задвигая проблемы, обиды и ревность подальше. Делимся друг с другом общей одержимостью и пережитой за последние дни страшной тоской. Обнимаемся, оба напуганные разлукой. Пробираясь руками под одежду, жадно трогаем друг друга.

Вместе избавляемся от его толстовки и моей кофты. Потом куда-то в неизвестном направлении улетают бюстгальтер, джинсы, брюки, а затем Березовский отрывает меня от пола и несет в комнату, где мы, упав на кровать, просто спаиваемся в одно целое.