Книга Развод.com, страница 60 – Ольга Рузанова, Лина Коваль

Не хочу об этом... Обнимаю за шею и целую. Березовский с жаром отвечает. Правильно, не нужно разговоров.

— Тебе удобно?

Очень непривычно, потому что мой живот плотно прижат к Роминому, и между нами наш ребенок.

— Да, нормально, — киваю я.

Он немного приподнимает меня и, прижавшись ртом к моей шее, спускается рукой вниз. Я чувствую мягкие касания к моей промежности, задыхаюсь, откидывая голову. А затем, приставив головку к входу, мягким скользящим движением наполняет меня.

Снова глаза в глаза. В его неверие, шок и дикая радость. В моих я чувствую слезы.

— Как?... Все хорошо?

О, боже!... Так хорошо, что плакать хочется!...

Мы целуемся. Кусаем губы и трахаем друг друга языками. Трогаем, мнем, гладим и двигаемся-двигаемся-двигаемся.

Рома сдерживается, боится навредить и, наверное, даже не представляет, какие дарит ощущения.

— Гайка... Наташка... Сладкая охуенная девочка!...

— Ро-о-ом... — прошу о чем-то.

Замираю, предчувствуя взрыв. Взгляд его ищу глазами. Цепляюсь пальцами в волосы на затылке, втягиваю в рот его нижнюю губу и пропускаю через тело сильнейшую судорогу.

Березовский хрипит, выдает что-то нечленораздельное и, крепко обняв руками, начинает выстреливать в меня спермой.

— Выйди, пожалуйста, — прошу тихо.

Упираясь в твердые плечи, поднимаюсь. Между ног предательски влажно, чувствую, как вязкая жидкость стекает по бедрам. Судороги до сих пор вибрируют в теле, а сердце все еще трепыхается.

Зачем я это сделала? Чтобы что? Сойти с ума?..

Подхватываю халат, прикрываюсь им.

В груди ощущение стянутости, неприятное, давящее. Еще пару минут назад было хорошо, полный катарсис, а сейчас будто все звезды залпом отгорели и…. потухли.

Темнота.…

— Наташ, маленькая моя, — Рома смотрит на меня пронзительно нежно.

Это невыносимо. Видеть его обнаженным, здесь, после того, как мы занимались любовью.

— Выйди. Пожалуйста, Ром, — повторяю.

— Давай поговорим, Гайка.

— Подожди меня на кухне.

Молча наблюдаю, как он собирает одежду и натягивает на крепкие ягодицы трусы.

Наташа, Наташа…

В ванной комнате становлюсь под душ и, ничего не соображая, стираю с себя следы секса. Потом одеваюсь в халат. На этот раз в махровый и огромный. На ноги — теплые, длинные гольфы, чтобы не чувствовать себя голой и уязвимой.

— Я налил тебе чай. Как ты любишь, — кивает Рома на стол. Там дымится, распространяя аромат ромашки, моя любимая кружка.

Обхватываю ее ладонями, прочищаю горло обжигающим глотком и шепчу:

— Спасибо, Ром.

Подняв глаза, замечаю всклокоченные светлые волосы, напряженное лицо, объемные мышцы на груди между полами белой рубашки. Смотреть на Березовского так сладко, но так тошно.

Рома нервно перебирает пальцами по столешнице. Разглядывает меня в ответ.

— Наташ, давай поговорим. Выслушай меня!

— Что выслушать, Ром? — по-доброму усмехаюсь. Не хочется не ругаться, ни что-то выяснять. — Что? Как ты в очередной раз посмеешься над моими искренними переживаниями? Или отмахнешься от того, что я видела своими глазами?

— Наташ.…

— Ты изменил мне! — прикрываю глаза. — Ты. Изменил.

— Формально — да, — соглашается он. — Но ты ведь умная Гайка. Ты знаешь, как все обстояло на самом деле... Девочка моя, ты ведь все знаешь.

Он становится потерянным. Таким, как сейчас, я, пожалуй, вижу Березовского впервые, хотя степень накала жизненных перипетий, с которыми мы справлялись вместе, всегда была разной.