Книга Развод.com, страница 76 – Ольга Рузанова, Лина Коваль

— Вот и всё, сын. Наши пути расходятся. Потом расскажешь бате, как там.… на ощупь и на вкус. Я уже и забыл.

— Рома, — рычу сквозь зубы, едва сдерживая смех.

Он отворачивается.

Задрав футболку, отстегиваю чашечку лифа и даю грудь сыну. Саша тут же начинает жадно сосать молоко, а я, делать нечего — рассматриваю рельефную спину его отца. Четко выраженные трапециевидные мышцы придают ей мощный вид, а те, что по бокам — V-образный силуэт и визуально делают талию и бедра узкими.

Черт.

Погладив Сашеньку по голове и чмокнув ароматную макушку, снова смотрю на Березовского.

Видимо, кормление вкупе с сексуальным возбуждением устраивает мощный прилив женских гормонов, и я чувствую, как мое сердце бьется о ребра все чаще и громче, а внизу живота вспыхивает неистовой силы пожар.

Немного подумав, перекладываю спящего сына к стенке, чтобы Березовский случайно не задел его ночью локтем, так как спать с младенцем он не привык. Лямку на лифчике не застегиваю, чтобы, если Саша заплачет, еще раз покормить.

За спиной слышится неясное шевеление.

Я задерживаю дыхание и очухиваюсь только когда, горячая, мужская рука накрывает мой живот поверх футболки.

— Наташка моя, — хрипит Рома, лаская дыханием ушную раковину. — Девочка моя любимая!..

На удивление пахнет от него зубной пастой, а не перегаром. Мята перебивает алкоголь. И мягкие касания мне все так же приятны. Наивно было бы полагать, что это изменится.

— Рома, — шепчу, облизывая вмиг пересохшие губы. — Хватит. Ай, — вскрикиваю, ладонь ныряет под футболку. — Не трогай, я.… не в форме. Толстая.

— Дурочка моя, — шепчет он ласково, пробираясь выше. — Еще в какой форме. У меня хуй стоит колом весь вечер.

— Боже. Заткнись, — ахаю, слабо подаваясь назад.

Беременность и роды изменили мое тело. Я сама пока к нему привыкаю, но, что ни говори, а такая мужская реакция Ромы мне приятна.

— Самая сексуальная моя малышка, — продолжает нашептывать змей искуситель, лаская мочку уха. — Хочу тебя трахнуть…

Кровь приливает к щекам.

— Рома, нам нельзя.

— Нам всё можно, — хрипит, прижимая мои бедра к своему паху.

— Мне.… нельзя, — мотаю головой. — Я еще не была у врача.

— А-а-а-а, — он разочарованно выдыхает мне в ухо. — Блядь!

Его искреннее негодование вызывает у меня улыбку, которая тут же стекает с пылающего от стыда лица.

— Я только потрогаю, Наташ.

Не дожидаясь отмашки, он тягуче — сладко сжимает налитые груди по очереди и пощипывает возбужденные соски, а затем его ладонь отправляется ниже и ныряет под резинку трусов.

— Ро-ма, — всхлипываю, сдавливая руку бедрами.

— Разведи ножки, Наташ. Давай же.… Я хочу сделать тебе хорошо. Я буду аккуратным.

Мое дыхание теряет ритм. Напряжение, усталость, одиночество — все эти чувства словно требуют скорой, быстрой разрядки. Хотя бы такой…

Технически он все еще мой муж, уговариваю себя. Искать другого мужчину — глупость несусветная.

Прикрываю глаза, чтобы не видеть свой же позор, и доверчиво распахиваю бедра.

— Умница моя.

Сильная ладонь ласково растирает обильную влагу по складкам, отправляя по телу электрические заряды. Я выгибаюсь навстречу умелым пальцам и вытягиваюсь дугой.

Качаюсь на волнах.

Ритмичные прикосновения к клитору, частое дыхание сзади и спертый воздух закручиваются в один крышесносный, уносящий сознание водоворот. Рома трогает меня ровно где надо и как надо, поэтому совсем скоро я чувствую надвигающиеся волны острого удовольствия.