Книга Развод.com, страница 81 – Ольга Рузанова, Лина Коваль

— Нет, но я не исключаю такой возможности.

Оправдываться за то, что в моей квартире находятся вещи почти бывшего мужа, я не буду.

— Значит, простила его?

— Я давно его простила, — обхватываю плечи.

— Прекрасно, — он психует. — Просто прекрасно, Наташ. Ну почему ты такая глупенькая? Он ведь и дальше продолжит делать это.

— Что «это»? — бросаю нервно.

— Трахать всех подряд!..

— Ты в себе? — вскакиваю со стула и ощетиниваюсь, собираясь защищать Березовского.

— Одинокая, бездомная дурочка Наташа, — продолжает Денис. — Будешь и дальше хавать от него все? До конца жизни.

— Пошел вон, — указываю на дверь.

— Ну, почему? Почему? — он поднимается и медленно наступает.

Шаг за шагом, пока мои лопатки не упираются в стену и мне больше некуда деваться.

— Почему вам, бабам, вечно надо страдать? Почему вы цените, только когда вас мордой об стол? Может, так тебе нравится?

Навалившись на меня всем телом, фиксирует мое лицо и прижимается ко рту. Я пытаюсь оттолкнуть его. Чужой вкус, чужие губы, чужой аромат мужской туалетной воды. Все это вызывает резкий приступ тошноты.

Тошно — самое подходящее слово.

Голова кругом, и, слава богу, в этот момент меня выручает сын. Только детский плач, раздающийся на всю квартиру, останавливает Дениса.

— Отвали, придурок, — шиплю сквозь слезы и, всхлипывая, бегу к сыну.

Сердце грохочет по ребрам, ноги от страха все еще ватные, но я успокаиваю Сашеньку, крепко к себе прижимая. Отворачиваюсь к окну и больше не сдерживаюсь.

— Ну, что ты, мой сладенький? Мама здесь.

Губы горят, будто их облили керосином.

Вдруг тоже чувствую себя маленькой и беззащитной, будто в душе натоптали грязными ботинками. За что он со мной так? Что я сделала неправильно?..

— Наташ, прости, — за спиной слышатся извиняющиеся интонации.

— Уходи.

— Наташ.… Блядь….

— Уходи, Денис. И больше никогда не приходи. Иначе… я всё расскажу Роме.

— Идиотизм какой-то, — раздается за спиной раздраженное бормотание Дениса, — Разбирайся со своим дерьмом сама!

Слышу его удаляющиеся шаги, доносящейся из прихожей шелест одежды, похожий на удар телефона о пол грохот и несдержанные ругательства. Меня колотит так, словно я голой на морозе стою. Дышу глубоко и часто, стараясь не разреветься и не напугать Сашеньку.

Дальше происходит что-то страшное. До слуха доносится скрежет замка, удар двери о стену и агрессивный мужской рык. Глухо вскрикнув от ужаса, я кладу сына в кроватку и бросаюсь из комнаты.

— Рома! — восклицаю, хватаясь руками за горло, — Рома, не надо!... Отпусти, пусть уходит!

Денис лежит на полу так, что его голова и плечи, в квартире, а все остальное на лестничной площадке. Поваливший его Березовский сверху. Заносит кулак и бьет в лицо. Я кричу.

— Я предупреждал! — хрипит, поднимаясь сам и поднимая фотографа за грудки. — Ты, сука, не послушал!

Из носа Дениса стекает струйка крови, в стеклянном взгляде — пустота.

— Рома, — шепчу неслышно, — Рома.... не надо!...

Я ненавижу насилие и не приемлю его ни в каком виде, но сейчас меня пугает другое — у него выборы! Выборы, черт возьми, которые свернутся на полпути, если избитый Дэн решит написать заявление!

— От-отпусти.... — просит он шепеляво, — Гондон.

Грубо выдернув его из квартиры, Березовский захлопывает дверь, отрезая меня от того, что будет происходить между ними дальше. Я закрываю лицо руками и раскачиваюсь на месте, изо всех сил стараясь не скатиться в истерику.