Онлайн книга «Майор Бойцов желает познакомиться»
|
«Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, ты не имеешь права считать себя одиноким. Так говорила Раневская, стажерка…» Глава 25 Радуюсь, что этот долгий рабочий день наконец-то окончен и можно спрятаться в своей скорлупе в виде комнаты с аквариумом и старым, раздолбанным компьютером. Загрузив системник, восстанавливаю последнюю вкладку в браузере и зависаю с Риткой в Телеге. В выходные мы не виделись, потому что я была в командировке. Сейчас подруга уехала в Москву на симпозиум. Противный писк действует на нервы ровно до того момента, пока тело не парализует ужас. Потому что рядом с надписью «Тимур,32» зеленый значок, а в переписке новое сообщение: «Привет. Как дела? Куда пропала? Может, встретимся?» Да пошел ты к черту! Отшвырнув компьютерную мышку вглубь ящика, закусываю губу от досады. Даже дня не подождал, извращенец. Ещё вчера утром делал вид, что сожалеет о моем решении, а уже сегодня Сюзи пишет. Хоть и смотрел на меня весь день как собака побитая. Кобель, он и есть кобель! Хотя… о чем я думала? На что надеялась? Будет верность мне хранить? По всей видимости, мой отказ майор воспринял более-менее спокойно. Пошел дальше. Смахнув две непрошеных слезинки, иду на кухню, щелкаю чайник и в полной темноте смотрю в окно. Обнимаю себя за плечи. Тишина в помещении нарушается только падающими равномерно каплями. — Валерка, ты, что ль? — мама хлопает выключателем, и я щурюсь от яркого света. — Я… — Ты че как смерть тут? В темноте-то. Оставляю вопрос без ответа. Вместо этого перевожу тему: — Насос опять капает, мам. — В курсе… — Может, уже обратимся к кому-нибудь за помощью? К сантехнику, — киваю на соседнюю улицу. — Или к дяде Боре. — А может, к бородатому твоему? Резко оборачиваюсь и разъяренно уставляюсь на маму. — Он не бородатый, — возражаю. — Угу… — И не мой, — топаю ногой. Те две слезинки приводят за собой целый табор из слез, которые самопроизвольно выпадывают из глаз, поэтому я практически сразу отворачиваюсь, но мама успевает заметить неладное. — Че воешь-то, Валер? — спрашивает настороженно. — Так, насос сломался, — всхлипываю. — Говорю же… Тру глаза ожесточенно. — Чувствую я, одним насосом тут не обошлось. Для такого-то потопа насос помощнее нужен. — Ма-ма, — ахаю от возмущения. Она смеется. Я бы даже сказала, ржет на весь дом. А потом подходит сзади и обнимает. Крепко-накрепко, по-матерински. Вместе с руками. Такая уж она у меня, мамочка моя. Может ругать, быть грубой, чинить насосы, материться как сапожник, но когда плохо… всегда чувствует. Поворачиваю голову и утыкаюсь в уютное плечо. Шмыгаю носом, как маленькая девочка. — Ну, что? Признавайся. Помайорил и отфутболил? — спрашивает грозно. — Нет, — мотаю головой. — Я сама… отфутболила. — Стало быть, накосячил. — Хуже… — Чего? — Боюсь, что накосячит… — признаюсь. — М-да уж. Переплюнула нас с бабкой. Мужик еще не скозлил получается, а ты его уже приговорила? Неопределенно веду плечами. Мама долго молчит, а потом, глубоко вдохнув, начинает запевать свою любимую заунывную: — Ста-а-арый клен, ста-а-арый клен, старый клен стучит в окно… Приглашая нас с друзьями на прогулку-у. Отчего? Отчего? Отчего мне так светло… Оттого что ты идешь по переулку… Снегопад… Мама продолжает петь, качаясь со мной из стороны в сторону, а я на время прикрываю глаза и отпускаю себя. |