Книга Огнев на линии любви, страница 89 – Лина Коваль

– Жаль, – отпускаю смешок.

Я бы никогда по собственному желанию не залезла в люльку. Тем более не стала бы рисковать нашими детьми. Да и Антон бы не позволил.

В груди все дребезжит. Руки не слушаются.

Домой! К нему! Мириться!..

Достаю сумку из шкафа и скидываю в нее вещи. Девчонки смотрят на меня с завистью, я же пытаюсь с каждой из них попрощаться, но выходит скомканно, потому что спешу к лифту.

Гардероб, в котором будто была в прошлой жизни.

Темный переход между корпусами и, наконец-то, долгожданный турникет.

Лицо вспыхивает.

Смотрю на Огнева, все так же прижимая к себе цветы. Прячусь в них, потому что вдруг становится стыдно: мучила его два дня, не отвечая на сообщения и звонки.

«Я Еся. И я бываю конченой сукой». Но это его во мне и привлекло.

Антон окидывает меня с ног до головы многозначительным взглядом, поджимает губы и забирает сумку.

Взяв за руку, выводит на улицу.

– Прости, – жалобно говорю, захлебываясь свежим воздухом и крышесносными ощущениями свободы.

Голова кружится.

Сумка падает на заснеженную дорожку, а Антон разворачивается и сгребает меня в охапку вместе с цветами. Приподнявшись на носочки, тыкаюсь в теплую шею и вдыхаю аромат его кожи и парфюма. Рукой обвиваю торс и замираю так. Хорошо наконец-то.

– Пойдем, – говорит он грубовато.

– Не-е-ет, – мотаю головой. – С места не сдвинусь, пока не простишь.

– Мало того что нервомоталка, так еще и шантажистка, – ворчит, а потом сдается…

Целует в макушку и обнимает. Крепко-крепко.

Взяв в ладони мое лицо, заставляет посмотреть на себя.

– Так нельзя, Есения. – Сердится на меня, конечно. В другом состоянии он меня так не назвал бы. – Это не по-человечески, а ты вроде христианка?

– Католичка… – зачем-то уточняю.

– Ты можешь быть любой, – игнорирует. – Обижаться, ругаться, хлопать дверью, но только когда мы вместе. Когда я точно знаю, что ты психуешь, но находишься где-то в соседней комнате и рядом нет колюще-режущих предметов.

Улыбается, а потом снова хмурится.

Отводит взгляд с прищуром. Я ловлю легкое разочарование, что так сильно расстроила его.

– Это нечестно, Есь… Игнорировать любимого человека, если он в данный момент не может обнять тебя и успокоить, – тихо произносит. – И сам успокоиться.

– Может, надо просто говорить правду? – тоже сержусь.

– Может, не надо давить психа?

– Не надо, Антош, – горестно вздыхаю, сдаваясь. – Обещаю, больше не буду.

– Ты прекрасно знаешь, кем я работаю. Весной и летом нас часто дергают в командировки. Идти в огонь, когда дома не все в порядке, – хуже не придумаешь. Моя голова должна быть свободна от проблем, от этого многое зависит. Если я, вместо того чтобы тушить пожар, буду париться «где ты» и «что с тобой» или… переживать за то, что ты волнуешься за меня, ничего хорошего из этого не выйдет. Одна ошибка может стоить чьей-то жизни…

– Или твоей? – сникаю.

– Со мной все будет хорошо. Если ты мне поможешь.

– Я… постараюсь.

Он с серьезным видом кивает и смотрит мне в глаза, растирая большими пальцами замерзающие щеки.

– Как дела? – спрашивает уже с теплотой в голосе.

Будто мы разобрались и закрыли неприятную тему.

– Я… скучала.

– Я тоже, – накрывает мои губы своими и коротко, с напором целует. – Поехали домой, задницу отморозишь.

Снова взяв сумку, ведет в машину.

Я молча наслаждаюсь тем, как он за мной ухаживает. Включает подогрев сиденья и вытягивает ремень безопасности, зарываясь лицом в мои волосы.