Книга Мороз.К.О. - мэр Елкино, страница 87 – Лина Коваль

— Езжайте уже, — дает отмашку.

Усевшись в каршеринговую машину, которую мы взяли в аэропорту по прилету, все-таки всхлипываю. Костя обнимает, прижимает к себе и гладит по голове.

— Ну все, Ник… Ты молодец…

— Поехали уже, — прошу.

На выезде из поселка создается пробка, поэтому мы останавливаемся у небольшого магазинчика и покупаем воду в дорогу.

Мой внимание привлекает рядом стоящий автомобиль.

— Что там?..

— Гордеев, — киваю на «Мерседес».

Марк выбирается с водительского сидения и по-пижонски смотрится в боковое зеркало. Рассматриваю модные, чуть приспущенные джинсы, оверсайз футболку и кепку.

Вдруг становится неприятно, столько гадостей мне наговорил этот человек.

Передергивает.

— Поехали уже, — прошу, отшатываясь.

— Погоди-ка…

— Ты ку…

С открытым ртом наблюдаю, как мэр, резко хлопнув дверью, направляется к Гордееву. По всей видимости, как-то его окликает, потому что Марк поворачивается и тут же получает мощнейшую… оплеуху.

— Твою мать, — тянусь к двери, но Костя одним взмахом руки этого мне делать не советует.

Никакой он не каблучара.

— Думает главный, — шепчу и дую губы, но в машине остаюсь.

Послушная. Предусмотрительная.

Хихикаю злобно, когда в завершение Мороз хватает Гордеева за ухо и что-то назидательно ему талдычит. Все-таки возмездие не заставит себя ждать и всех настигнет.

Через несколько минут мой бывший друг детства садится обратно в свой блестящий «Мерс» и уезжает так, будто куда-то торопится, а Костя, посмотрев ему вслед, возвращается на водительское сидение.

— Думаешь, ты тут главный?.. — бросаю, припоминая его жест.

— Знаю, — отвечает явно еще на адреналине.

Прижимаю язык, чтобы ничего не ляпнуть.

Мы, вообще-то, обидчивые.

Зато любящие.

— Из-за меня еще никто не дрался, — вздыхаю, глядя прямо перед собой, а затем резко тянусь к Косте.

Ох и неудобный этот каршеринг. Ни угнать, ни сексом заняться.

Веду ладонью по колючей щеке.

Просто поверить не могу.

Мой-й-й. Р-р-р.

— Это была не драка, Ника. Так… воспитательный процесс, — говорит он недовольно, а потом смотрит на меня.

Улыбается.

Тянется.

Целует кусаче.

Зараза.

— Так… по беспределу, — добавляет, все еще улыбаясь.

— По беспределу, — повторяю.

Ужасно романтично. Люблю его.

— Поехали уже, Отморозко!..

НН. Спустя семь лет.

30 декабря

В администрации тихо.

Огромное, четырехэтажное здание словно вымерло, потому что тридцатого декабря, да еще и в субботу, желание поработать возникает только у идиотов вроде меня. А с учетом того, что дома меня ждет трехмесячный сын и жена — это вообще кощунство.

Отклонившись, растекаюсь в улыбке.

Наш Кирюха родился здесь же. В Нижнем Новгороде. В роддоме первой городской. От платных медицинских услуг моя «почти врачиха» отказалась. Сказала, что в этом деле может положиться только на государственных акушеров.

Ника-Ника-Костяника.

Приходить мэру города на свои роды беременная девица тоже категорически запретила. Там говорит, ничего интересного, только нервы ей мотать буду.

Кто еще кому их мотает?..

Самостоятельная моя.

Дверь в приемной поскрипывает, но я грешу на сквозняк, продолжаю пялиться в экселевские таблицы и думать о своей семье. Сегодня вечером забираю их, и едем в Елкино. Будем отмечать годовщину на месте событий, а завтра приедут все наши.

Снова шабаш. И Альберт там же. Пока нас нет, его соседка Нина подкармливает. Они с Никой неожиданно сдружились.