Книга Отец на час. Работает спецназ, страница 102 – Лина Коваль

- Бабы… Вам лишь бы рвать, да?...

- Почему? Мы и ошибки признавать умеем. Просто не все и не со всеми.

- Объясни мне эту маниакальную потребность рушить то, что таким трудом наживалось. Почему вы годами ничего не говорите, а потом вдруг «готовы разорвать все отношения»?

- Ты ведь про Ирину? - вспоминаю его бывшую супругу.

- И про нее тоже. Вот жили мы …дцать лет. И все ее, заразу такую, устраивало. Ругались, да. Как и все в целом. Носки разбросал, про день свадьбы забыл, храпел ей в ухо, видите ли.

- «Синдром терпеливой женщины». Слышал про такой?

- Да откуда? Думаешь, нас в школе этому учат? На трудах? Вместо скворечников?

- Сначала кажется, что вы изменитесь. Непременно все наладится, станете внимательнее, добрее, влюбленнее. Потом как-то прикипаешь к вам. Живешь по накатанной: рожаешь детей, работаешь, пытаешься понять, на что-то закрываешь глаза. Беруши покупаешь, чтоб в ухо не храпел, - прикрываю глаза и протяжно вздыхаю. - А потом что-то происходит… в моем случае была измена, которая открыла мне глаза....

- Ой, да все мужики изменяют!

- Не все! - рявкаю так, что перегородка дрожит. - Только те, у кого член с карандаш…

- Придумала, блядь…

- И яйца… перепелиные.

Улыбаюсь, потому что вспоминаю моего спецназовца. Совершенно точно знаю, что он сейчас злится, ругается, что его не послушалась, но… ищет.

Ищет меня и очень беспокоится.

- Думаешь, твой солдафон никому не изменял? Да запросто!

- Только не надо говорить гадости про Влада. Пожалуйста. Ты ведь его совсем не знаешь. Он особенный, самый лучший. И абсолютно бескорыстный человек!...

- Ага. За пятьсот тысяч… бескорыстный. Волонтер нашелся.

- Да не нужны ему эти деньги, Андрей. Он просто… тоже меня полюбил, понимаешь?... Бывает, что мужчина просто любит и окружает тебя заботой. Теперь я точно это знаю.

- Идеальный прям твой солдафон. А мы с Коляном вечно как поросятами обоссанные…

- Я так не считаю, хотя Колю уважать у меня просто не получается. Уж прости, он твой друг, но как-то так… Здесь мы друг друга не поймем.

- Да и ладно. Я твою Осипову тоже ещё с универа не перевариваю.

- У вас это обоюдно, кстати. Кира тебя тоже не переваривает.

- Вот и отлично! Блядь. До окна бы подтянуться. Разожрался как кабан. Завтра же в зал пойду.

- А вот это похвально!...

Вздыхаю, одергивая грязный пиджак, и кутаюсь в него поплотнее.

В бетонной коробке холодно. Похитители оставили лишь воду, которая уже заканчивается. Надеюсь, что мы здесь не сгнием. И ещё… все время думаю, что им от меня надо. Никаких просьб или шантажа не было - это странно.

Нас просто закрыли в разных помещениях.

- Переломный момент, переломный момент, - произносит Андрей задумчиво. - Когда у меня мама умерла и я с горя запил, что ли? - предполагает.

- Наверное, так оно и было, - поразмыслив, соглашаюсь. - Я твою Ирину, кстати, в этом не поддерживаю. Знаю ведь, насколько для тебя это было болезненно.

- Ну спасибо, что разъяснила дураку. «Синдром терпеливой женщины». Придумали же такое… Лучше б кто открыл «Синдром молчаливой женщины». Нобелевскую премию за такое открытие дали бы!... Мужика рожать легче заставить…

- Андрей!... Что это? - перебиваю его ворчание.

Поднимаюсь с пола и подхожу к запертой двери. Сердечный ритм учащается и вдруг замирает: снаружи раздаются какие-то звуки.