Книга Отец на час. Работает спецназ, страница 61 – Лина Коваль

- Хорошо. Вечером поговорим.

Тихо прикрываю дверь и иду будить девчонок.

А жизнь оказывается такой непредсказуемой, что сводит нас сыном даже раньше.

Днем.

В здании районного суда... и по разные стороны баррикад.

- Только не психуй, - просит Кира и за локоть выводит меня из зала заседаний.

Ноги заплетаются, но я пытаюсь оглядываться на тех, кто идет за нами. В носу стойкий запах разочарования и чего-то такого неуловимого. Горького.

Ощущения, что как раньше больше никогда не будет.

После того как сын при судье заявил, что хочет проживать с отцом, у меня в груди, ближе к сердцу, что-то хрустнуло.

Сломалось…

- В здании суда ни звука, - шипит подруга мне на ухо. - Потерпи, Рика. Оштрафуют или административку впаяют. А зная тебя, это вообще будет уголовный срок. Ты Побединского убьешь.

- Не буду я никого убивать, - с ледяным спокойствием отвечаю.

Сердце отбивает чечетку, внутренности будто катком придавило. Обида смертельная, страшная, живая. Такая, что ни вдохнуть, ни выдохнуть.

- Кроме Попова, - покачиваю головой. - Пожалуй, отрежу ему яйца…

- Он даже не заметит, - со смешком отвечает Осипова и посматривает на нашего однокашника. Придвигается ко мне. - Он их из-за пуза так и так не видит.

Смеется.

А я не могу…

- Кира! - топаю ногой. - Речь идет о моем сыне. О Леоне!...

- Я все понимаю, - вздыхает она. - Сама ведь ему жопку подтирала… Нам надо успокоиться, ты должна осознать, что это просто попытка выбить тебя из седла.

- Из седла? Кира, да я уже на земле!...

- Этого Побединские и добиваются.

- Может, и правда отдать им все, что они просят?

- Ты дура?

- Я мать!...

Все сегодня сразу пошло не так. Я в юридических терминах не очень сильна. Адвокат Побединского попросила слово, сразу подскочила к судье.

Фразы я слышала обрывками: «…определения местожительства ребёнка…», «объединение делопроизводств», что-то ещё.

Потом сидела как в воду опущенная.

В зал зашел мой сын. На лице - смертельная обида, а в глазах что-то вроде чувства вины, но такого отдаленного, что так сразу и не заметишь.

Пока Лео, можно сказать, свидетельствовал против меня, рассказывая, как много я провожу времени на работе и как он предоставлен сам себе, я пристально его разглядывала.

Как-то по-новому.

Когда он успел так вырасти?... И что он, черт возьми, несет?

Добило меня появление Попова.

Андрей, выступая перед судом, полностью подтвердил слова Леона как его крестный и друг семьи и высказал свое мнение: он считает, что сын должен жить с отцом. Так правильно.

- Федерика! - окликают сзади.

Легок на помине.

- Иди на хрен! - кричу.

Кира шикает на нас обоих и поскорее тянет меня на выход. Сразу уезжает: у нее сегодня ещё два заседания.

На улице только-только прошел дождь. Воздух такой свежий и прохладный, что я дышу часто-часто. Вот только спокойствия это не приносит.

- Ты уволен, Попов. - Как чувствую, что он всё ещё тащится сзади.

- Ну че ты начинаешь, Побединская? Сама говорила, что работу и личное мешать - последнее дело.

- Есть вещи, которые не прощают, Андрей.

- Давай поговорим. - Он хватает меня за руку.

- Я хочу поговорить с Леоном

- Он не хочет сейчас с тобой разговаривать.

- Пусть скажет мне это в лицо, - не сдерживаюсь и, развернувшись на низких старушечьих каблуках, одергиваю длинную юбку. Все инструкции Киры я выполнила четко - никаких украшений и брендовых сумок.