Книга Моя Мия. На осколках первой любви, страница 48 – Лина Коваль

Ну, ок.

— Пожалуйста. Я не хочу, чтобы вы били друг друга. Мне будет неприятно, — выговаривает Карамелина, кусает и без того алые губы.

Твою мать.

Отвожу взгляд, когда она топает ногой и ругается сквозь зубы.

Если бы кто-нибудь знал, как мне дорог Демидов со своим боем… Прицепился так, что не отвяжешь.

Мудак.

Страшно ли мне идти против него?

Конечно, да. Я же не пародия на Джеки Чана, который воюет с громилами и всегда их побеждает. Мне знакомы законы физики и здравого смысла. Падающий шкаф — это не шутка.

Но я не трусливый щенок.

Побороться могу, а если бы для подготовки было чуть больше времени… возможно, на прокаченной выносливости осилил бы половину боя.

Но времени нет…

Потому что сразу после той ночи в клубе, Лев при каждой встрече начал мне напоминать о нашей договорённости. Возможно, подумал, пойду на попятную.

Мия впивается в моё лицо глазами и пытается добиться своего. Мотаю головой и не отказываю себе в дерзости потрепать хрупкое плечо.

— Хватит, — обрубаю и трогаюсь с места.

Усилием воли заставляю себя не оборачиваться, потому что мне нечего ей сказать.

Человеческая натура такова, что у каждого перед тем, как ему наваляют, просыпается страх. Это что-то природное. Страх смерти, инстинкт самосохранения.

Кстати, при работе последнего срабатывает моментальное желание размножаться перед уходом в мир иной. Потяжелевший пах я отношу именно к этой особенности организма и эволюционных процессов.

Взяв сумку, отправляюсь в сторону раздевалок. Там, скинув её на пол, стягиваю футболку и усаживаюсь на скамейку, развязывая шнурки на кроссах.

— Привет, Мир, — слышу голос Соболева, вернувшегося с тренировки.

— Хай. Отстрелялся? Как дела?

— Да, в целом, — пожимает плечами и извлекает из сумки телефон. — Дела вроде нормально. Ты как? Не передумал?

— С чего бы это? — усмехаюсь, расстёгивая ремень и пуговицу на джинсах.

— Демидов непрост, — хмурится Соболев.

Бросив переодеваться, упираю локти в колени и склоняю голову набок.

— Ну он же не отморозок…

— Нет, — хмурится Вано. — Скорее наоборот, слишком принципиальный. Весь в отца, — скалит зубы. — До блевоты правильный.

Вспомнив про старшего Демидова, перевожу тему разговора:

— Как Яна Альбертовна? Ты у нас теперь как Маленький Принц…

Соболев усмехается так, будто ему совершенно понятен ход моих мыслей. И в плечо мне прилетает кулак.

— Скажешь тоже. Мама вливается, пошли покурим.

— Ты только после тренировки, — напоминаю ему и морщусь, но иду за другом к небольшому окну.

— Тяжеловато, наверное, маме, — замечаю, продолжая тему.

Ваня открывает пластиковую створку и вытягивает сигарету из пачки.

Чудак.

Все наши давно перешли на электронные приборы. Дыма практически нет и вони тоже.

— Было бы полегче, — проговаривает он со злостью. — Если бы не толпы пидорасов в администрации.

— Да уж, этого добра там хватает. Отец тоже в шоке, — киваю, выглядывая из окна.

Там по белому снегу за ручку шлёпает парочка. Олень да татарочка.

Соболев, заметив траекторию моего взгляда, тоже смотрит на Алиеву с Демидовым.

Бой через полтора часа. На улице холодрыга. Куда это им приспичило?!

— Дай сигарету, — говорю Ваньке и хватаю из его пальцев окурок.

Затягиваюсь как следует, выпуская облако дыма. В груди становится чуть свободнее.

Мия словно чувствуя, ведёт головой влево, достигает моего лица. Делает вид, зараза, что не заметила и снова отворачивается.