Книга Влюби меня за день, Валентин, страница 3 – Лина Коваль

Ещё раз быстро изучаю татуировки, хотя бы те, что вижу.

Черт ногу сломит. Ни одна не понятная. Может он какой-нибудь Массон? Или его тело обгорело? Ну должна быть веская причина, чтобы такое с собой сделать.

Лицо у него настолько загорелое, что светло-зеленые зрачки на его фоне кажутся ненастоящими. В отличие от имени они-то точно не фейковые. Это я как человек знающий его с детского сада могу подтвердить.

В носу небольшое серебряное колечко, в правом ухе — внушительных размеров бриллиант. Опускаю взгляд ниже, на красивых, ухоженных пальцах пара серебряных колец.

Ну не мужик, а хрен знает что…

Почти хрустальная зелень в его глазах темнеет, когда её хозяин замечает на моём лице иронию.

— Ты забыла, как меня зовут? — спрашивает он ещё раз, нависая сверху. — Я тебе напомню. Вэл Костров.

— Это ты в Москве рассказывай, Валентин, — холодно смеюсь, разворачиваясь и тут же попадаю шпилькой в какую-то лунку между плитками.

Сильные руки сходятся на моей талии так быстро, что я даже завопить не успеваю. Горячее дыхание опаляет открытую шею.

Черт.

Это тебе на маменькин Костик.

Справа слышен хохот парней, а я вдруг теряюсь… Пожалуй, впервые в жизни.

— Ещё раз назовёшь меня так, Кудряшка Ив, — шепчет Костров. — И я твой ротик с мылом помою. Клянусь.

— Не посмеешь, — вздрагиваю всем телом, когда моих лопаток касается твердая грудь.

Между нами куча одежды, но ощущение, что это прикосновение чересчур интимное.

Опускаю короткие взгляд на его пальцы. Они синие, как у мертвеца или нашего с ним соседа-зека дяди Вени.

Ну зачем он это с собой сделал, а?..

— А ты проверь, — усмехается Костров и резко меня отпускает.

Холодом обдаёт, как из холодильника. Эта реакция на разрыв с его телом, меня возмущает.

Повернувшись, смотрю на Валентина…

Черт.

Закатываю глаза, окей! Смотрю на Вэла ещё пристальнее.

Он изменился.

Раньше был добрым и весёлым мальчишкой. Я бы даже сказала в чем-то наивным. С детства посещал футбольную секцию при школе, а в тринадцать лет тренер договорился с московским клубом, куда Кострова и приняли на ПМЖ.

Его родители и старшая сестра остались в бараке. Мама умерла примерно через год, папа пропьянствовал ещё лет пять. С Валей, его сестрой мы всегда были в отличных отношениях, и она особенно в студенческие годы очень мне помогла.

И да, у Костровых было двое детей — сын Валентин и дочь Валентина. Мама их была специфической особой и тоже крепко выпивала.

Увожу взгляд в сторону, пытаясь задержать слезы.

Как бы ни было, мы с Вэлом выплыли, справились. Мы умнички. Не спились и не снаркоманились. Он успешный в прошлом футболист, а я дизайнер интерьеров в Санкт-Петербурге. Пока не топ, конечно, но я стремлюсь и развиваюсь.

Спустя несколько секунд понимаю, что все это время он меня старательно разглядывает.

— Вспоминала обо мне? — спрашивает Костров, опуская голову набок и лениво улыбаясь.

— Не особо, — усмехаюсь ему в лицо.

— Ну-ну, малыш. Так я и поверил.

Меняет тактику, гад.

То плохой, то хороший полицейский.

Как обращаться с миленькими зайчиками, работающими в офисных коробках и живущими в двухкомнатной хрущевке с мамой и двумя котами, я в курсе. Это путешествие было увлекательным, но больше я туда ни ногой. А вот такие, как Костров: богатые, умудренные опытом, пронырливые — для меня загадка.