Книга Влюби меня за день, Валентин, страница 38 – Лина Коваль

Но вот такой, домашний образ всегда ближе.

— Что это? — спрашиваю, поднимаясь.

Застегиваю ширинку.

Скидываю ноги на пол, и упираю в них локти.

— Это… подарок для тебя.

— Ммм… — тяну, нахмуриваясь.

Ива — первый человек в этом мире, который преподносит мне подарки. И делает это всегда феерично, с размахом.

На Новый год она украшала нашу квартиру так, что Кремлёвская Ёлка обзавидовалась бы. А в полночь подарила мне картину, на который изображены мы с ней. Обнаженные, спиной к спине. Рамка с ней сейчас висит в нашей спальне.

— Открывай скорее, хмм… муж.

Улыбаюсь широко, как придурок.

— Скажи ещё.

— Муж, — округляет она глаза и выдает с придыханием. — Мой муж — Вэл Костров.

Вытягивает прямо передо мной руку с кольцом. Целую тонкие пальчики по одному, а затем внутреннюю сторону ладони.

— Давай, — кивает Кудряшка на коробку.

— Ну окей, — тяну за ленточку.

— И улыбайся, дорогой. Тебя снимает скрытая камера.

Прилежно давлю лыбу, пока она светит мне в лицо вспышкой от айфона.

И вскрываю…

— Твою мать, — произношу тихо…

С благоговением извлекаю из коробки крохотные футбольные бутсы и следом — детскую форму с надписью на спине «МиниКостров».

Непонимающе смотрю на Ив.

Руки дрожат. Душа отлетает.

— Это что…

Она легкомысленно пожимает плечами и обворожительно улыбается, продолжает светить телефоном.

— Там ещё кое-что для тебя, — кивает в коробку.

Как дебил следую за её взглядом и «контрольным выстрелом» вытягиваю открытку с изображением футбольного поля.

Развернув её, читаю текст:

«Моему будущему папочке, как лучшему нападающему по версии мамочки».

В груди тросы обрываются. Прикрыв глаза рукой, опускаю голову и восстанавливаю дыхание.

Я никогда не хотел детей — факт.

Никогда.

Пожалуй, боялся стать таким же, как мой отец. Тираном, запугивающим собственных детей. Я заранее слишком их любил, чтобы доверить даже самому себе.

В последнее время о беременности Ив говорила все чаще. Подружки все родили, некоторые не по разу, и я чувствовал, что моя тоже хочет.

Тогда я подумал, мы живем один раз. Сколько нам осталось? Каждый день в мире происходит лютый пиздец. Глобальное потепление, в конце концов. И чего мне бояться? Я точно не собираюсь становиться похожим на отца.

Я смог. Я другой. Я… лучше?!

Конечно, лучше.

Каждый день вижу подтверждение этому в глазах любимой женщины.

— Скажешь что-нибудь? — настороженно спрашивает Ив.

Пугается, потому что я всё еще сижу неподвижно.

— Ты не рад? — ахает она.

— Рад, конечно, — хриплю. — Пиздец как рад.

Убираю руку и, резко отбросив телефон, усаживаю её к себе на колени. Прижимаюсь щекой к мягкой груди, она обнимает мои плечи.

Всё, что я помню из детства хорошего — это её волосы-антенны и огромные, полные грусти глаза. Мне все время хотелось насмешить Иву, растормошить, развеселить, но сделать это было не так просто.

Протягиваю ладонь к её пока еще плоскому животу и чувствую приятное тепло, которое идет изнутри.

— Если татуировки передаются через гены, я тебя убью, Костров, — усмехается она.

— Не передается, не барагозь. И ты говорила, что тебе они нравятся?

— Мне все в тебе нравится, Костров, — вздыхает умиротворенно.

— Когда там дом будет готов?

— Летом.

— Надо запланировать детскую.

— Я давно её запланировала, — выговаривает она скромно.

— Резво. Самостоятельная, значит…

— Нет, — чувствую, что улыбается и в душе растекается удовлетворение. — Просто… я ведь жена нападающего…

Конец