Книга Мой Однолюб. В его сердце другая, страница 30 – Лина Коваль

Опустив голову на колени, молча наблюдаю, как Ваня прикуривает сигарету и затягивается. Сжимает зубы и поигрывает желваками на скулах, досадно потирает плечо.

— Да что такого произошло-то? — он снова нахмуривается. — Сюр какой-то…

— Папа говорил, что все ваши конкурсы — это разврат один. Спонсоры не так просто подарки дарят, а я не верила. Думала, порядочная ты у нас…

Не выдержав, всхлипываю и потираю пылающую щеку о коленку.

Смотрю на Соболева, который с каждой секундой будто напряженнее становится. Положив руку мне за спину, он успокаивающе проводит ладонью вдоль позвоночника.

Сталкиваемся взглядами. Хаотичными и бегающими.

Вот тебе и все нормально, — мысленно ему проговариваю.

В укор, конечно. Так получается.

Извини, — видится в его глазах.

А мне его извинения никуда не уперлись. «Когда ты со мной, ты в безопасности» — он говорил. Я ведь знала, что опасно это… прямо посреди пляжа. Чувствовала.

Получилась самая настоящая «Мертвая петля».

Разозлившись, отстраняюсь от его ладони, и хватаю свои шорты, забивая на то, как нелепо смотрится его пах. Мама у меня хирург и точно в курсе мужской физиологии.

— Боже, какой позор…

— Хватит, — уже резче выговаривает Ваня.

— Вам-то, конечно, молодой человек. Вы из порядочной семьи, — добивает мама. — Я вас понимаю. Если девушка даёт, почему бы не взять…

— Мама, — вскрикиваю от унижения, словно от болезненного укола.

Щеки в раз становятся мокрые от слез. Хочется бежать отсюда и подальше. За пределы отеля, Кемера, Турции.

Честно? Хочется исчезнуть… Умереть.

Истерика накрывает.

На меня уставляются две пары глаз. Мамины обвиняющие. Соболева — виноватые.

— Быстро в номер, — цедит мама сквозь зубы, складывая руки на груди.

Живо привстав и натянув шорты на бедра, сдвигаю подушки и начинаю выбираться наружу. Глазами пытаюсь проворнее отыскать разбросанные сандалии.

— Она никуда не пойдет, — несмотря на жгучее солнце, обдает холодом позвоночник голос Вани.

— Это почему это? — возмущенно выговаривает мама.

— Мы с Таей встречаемся. И мы, с моей девушкой, — выделяет, — ничего предосудительного не делали.

Спустя пять дней

Родители сразу из аэропорта уезжают на дежурство, а я бреду по терминалу в поисках выхода. Хочется нацепить подушку для шеи на лицо, когда привлекающая всеобщее внимание высокая, подтянутая фигура в джинсах и майке, оказывается хорошо мне знакомой.

Останавливаюсь на месте и шокировано наблюдаю, как Ваня идет прямо на меня.

— Привет, — произносит он тихо.

Склонившись, небрежно мажет губами по щеке и вручает белые розы. Без всякой упаковки, вроде разноцветной бумаги или, не дай бог, бантов.

Просто цветы.

— Привет, Вань, — нахмуриваюсь. — Не ожидала тебя увидеть.

— Это странно, Тая, — усмехается он, легко подхватывая чемодан. — Мы вроде как встречаемся…

Прикусив губу, позволяю взять себя за руку и шагаю, периодически опуская нос в белоснежные бутоны. Шипы впиваются в кожу, но я… ничего не чувствую. Совсем не больно.

Черный «Рэнж Ровер» приветственно сверкает мне фарами. Незаметно улыбаюсь, потому что он такой же, как Соболев. Брутальный.

— Цветочная, пятьдесят четыре, — зачем-то называю свой адрес.

Глупая! Он что, таксист?..

— Сначала к моим, — серьезно произносит Ваня, открывая багажник. — Мама ужин на двести человек приготовила.