Книга Развод. Игра на выживание, страница 1 – Лина Коваль

— Где ты был? — спрашиваю, складывая руки на груди.

— Ого, — удивляется муж и, стряхнув кроссовки у порога, проходит в гостиную.

Рассматриваю своё отражение в зеркале. Светлые волосы выбились из прически, глаза бешено полыхают. Домашний костюм из тонкого шелка немного помят, но сейчас меня, главную чистюлю в нашей семье, это не смущает.

Фокус сместился.

Сегодня я отвезла детей к маме и хотела в кои-то веки сделать мужу приятное. Приготовила его любимое блюдо — бефстроганов, купила дорогое розовое вино. Оделась, как на выставку, в платье на тонких бретельках и с открытой спиной. Три часа ждала, как дура, разбирая узоры на скатерти и протирая столовые приборы.

Он не явился.

Закончилось всё тем, что с психу мясо улетело в мусорное ведро, а платье в стирку.

Я же легла спать и только в полночь услышала, как проворачивается дверной замок. Поэтому вырвала из стопки первый попавшийся комплект и спустилась со второго этажа.

Богдан небрежно скидывает байкерскую косуху, оставаясь в простой белой футболке. На стол из кармана светлых джинсов вынимает телефон и ключи от мотоцикла.

Его образ, как и обычно, распространяет невозмутимость и цинизм.

— Что с настроением, Ян? — узнаёт сухо. — Если тебе его испортила мать, не надо отрываться на мне.

Раздраженно закатываю глаза и бессознательно хватаю его телефон.

— А у тебя всегда мама виновата. У Яны плохое настроение — это всё её мама постаралась. У Яны болит голова — это мама что-то сказала. Яна не хочет секса — наверное, с мамой поругалась.

— Всё так, — отстраненно отзывается, транслируя полное неуважение, топает на кухню. Зажигает верхний свет.

Изучаю безупречно выбритый темный затылок и широкие плечи, чувствуя, как в душе́ рождается волна неконтролируемой ярости.

Ну уж нет.

Сегодня я этого просто так не оставлю.

— Куда ты пошёл? — взлетаю за ним на кухню, словно фурия. — Я, вообще-то, с тобой разговариваю.

— Я устал от твоих истерик, — предупредительно врезается в меня жестким взглядом и распахивает дверцу холодильника.

— Истерик?! — непонимающе произношу и развожу руками. — Я, по-твоему, истеричка?!

— Обдумай это на досуге, Ян, — замечает равнодушно.

Опираюсь бедром о каменную столешницу кухонного острова и наблюдаю за тем, как муж исследует содержимое холодильника.

— В этом доме будет когда-нибудь что-нибудь пожрать? — спрашивает, извлекая с полки ветчину в упаковке.

Совершенно безосновательная претензия, так как я превосходно готовлю и делаю это с любовью. Просто сегодня «моя любовь» отправилась в урну.

И он сам виноват!

— Если бы ты приходил домой вовремя, был бы шанс это узнать, Соболев, — замечаю, лихорадочно крутя в руках его телефон.

— Вовремя? — усмехается иронично. — Этот типа как тринадцатилетний подросток?!

— Это типа как нормальный муж, — огрызаюсь.

Богдан взбешено запускает ветчину на стол и плетётся к шкафу.

— А я не нормальный? — зловеще спрашивает.

Скулы на мужественном лице сдавливаются, в светлых глазах читается максимальное раздражение.

Становится обидно, потому что мозгодробилкой я никогда в жизни не была и вообще не люблю ругаться. Я десять лет поддерживала его мужскую самодостаточность и не ограничивала в общении с дружками.

Но ведь у всего есть допустимые пределы?!

— Я ненормальный муж? — повторяет Богдан вопрос ледяным тоном.