Книга Развод. Игра на выживание, страница 102 – Лина Коваль

— Я… не знаю, — растерянно мотает головой и озирается.

Не хочет.

В очередной раз на полной скорости сталкиваюсь с кирпичной стеной. Если Шацкая что-то решила, пойдёт до конца…

Даня выходит, а я остаюсь стоять в полном одиночестве и растерянности.

Озираюсь. Снова и снова. Потряхивает.

Стреляю глазами на дверной проём, ведущий в гостиную, на пустую вешалку, коврик на пороге.

Облизываю пересохшие губы.

Будто бы на сломанных шарнирах сползаю, вцепившись рукой в перила. Усаживаюсь на лесенку и обнимаю себя за плечи. Качаюсь из стороны в сторону, сканируя входную дверь.

Он больше не придёт.

Никогда.

И не попросится. И ничего больше не будет. Ни шуток его, ни запаха сигарет, ни докторской колбасы в холодильнике.

Ни-че-го!

Почему-то осознание пришло только сейчас.

Приоткрыв рот, пытаюсь сдержать слёзы и надышаться воздухом, в котором ещё витает запах Соболева. Мозг отчаянно перебирает то, чего с этого момента больше не случится.

Пытаюсь выстроить в ряд все плюсы, но именно сегодня, их как будто бы нет.

Всё, чем я окружила себя в последние месяцы: работа, моя хвалёная самостоятельность… тонна обид, накрытых кружевным покрывалом из гордости… Всё это, как песок протекает сквозь пальцы и растворяется в одной-единственной мысли.

Богдан ушёл навсегда.

Вспоминаю нашу последнюю ночь в квартире. Какое тяжёлое у него тело, когда нависает сверху. И как нежно он меня любил.

Неужели и правда отпустит? Перегнула?

Сама себя обыграла.

Отпустит. Я ведь так уверенно плела ему про манипуляции и поиск себя, а Богдан слушал, внимал, делал выводы. Ни разу не надавил и слова не сказал. А сегодня сдался. Признался, что любит, не услышал того же самого в ответ и… ушёл.

Будет жить дальше. Он сможет, наверное. Сильный, угрюмый вдвшник с несгибаемой волей и чувством собственного достоинства. Всё отдаст и ничего не попросит взамен, будет жить дальше.

А я как же?

Как бегун на длинной дистанции спешу к размытому перед глазами финишу. Не замечая никого вокруг. Даже себя не замечая… Своих чувств, собственных детей, любимого человека. Только вот что там, за финишной рамкой?! Что я буду делать через пять лет, через пятнадцать?

Как я буду без него, в конце концов?

Усмехаюсь.

Да! Как я буду уже завтра?! Может быть, пока не поздно, найти в себе силы нажать на тормоза? Вдруг иногда, чтобы одержать победу, надо просто… остановиться и осмотреться вокруг.

Вскакиваю с места и несусь к выходу. Колени подкашиваются, превращаются в вату, словно в самом жутком сне, когда сдвинуться не можешь, а потом в бездну срываешься и просыпаешься.

Вот и я проснулась, наконец-то. Взрывной волной по телу ужас прокатывается. Сколько я так просидела здесь? Минуту? Десять? Час? Он уже уехал — бьёт понимание по лицу.

Задержав дыхание, толкаю дверь.

Вспышка. Белый свет…

Ёжусь от пронизывающего холода, но упрямо вылетаю босиком на крыльцо.

Первое, что вижу — широкие плечи и небрежный поворот головы.

Преодолев пару ступенек, упираюсь в его спину и охватываю крепкое тело. В нос проникает запах кожи, ступни режет острыми иголками. Шёлковая пижама на ветру словно в ледяную корку превращается, но внутренности так полыхают огнём, что всё это пропускаю.

— Пошли домой, — говорю вмиг охрипшим голосом.

Богдан молчит. Курит, как обычно. Серьёзный, собранный.