Книга Развод. Игра на выживание, страница 97 – Лина Коваль

— Богдан, я неудачно пошутила, прости, — повторяю растерянно, но вижу, что этим только ещё больше злю.

Соболев извлекает из кармана бумажник и кидает на стол несколько купюр.

— Я был не прав, в каких-то вещах чудовищно. Согласен. Ты не простила, решила пойти дальше. Я спокойно принял правила игры. Раз не любишь, считаешь манипулятором. Живи, развивайся или что ты там хотела делать, — ловит мой взгляд и разочарованно продолжает. — Но не быть сукой у тебя не получается, — поднимается. — Выпью кофе в офисе. Позвони Долинскому, когда примешь решение.

— Богдан, — шепчу ещё раз, наблюдая за спиной мужчины, твёрдой походкой покидающего ресторан.

— Мама, а папа приедет? — спрашивает Маша жалобно.

Театрально шмыгает носом.

— Если сможет то, конечно, — отзываюсь подумав.

Забираю с тумбочки таблетки, воду и градусник.

За последние сутки температура поднималась четыре раза, два из которых достигала предельных сорока градусов. И пусть я всегда стараюсь держаться, но даже самый стойкий оловянный солдатик под силой обстоятельств плавится.

Третий день с двумя болеющими детьми в доме слишком трудно мне даётся.

Пару раз навещали Вера и водитель Богдана. Привозили продукты, назначенные врачом лекарства и сразу уезжали, чтобы не подцепить от нас проклятый вирус.

— А можно я ему позвоню? — Маша тянется к телефону в мягком розовом чехле на длинной пластмассовой цепочке.

— Можно, если папа не занят, — отзываюсь, делая вид, что прибираюсь в её шкафу.

С момента встречи в ресторане прошло чуть больше недели. Господин Соболев словно стёр из памяти сам факт моего существования в этом городе.

Контактирует односложно, в виде сухих СМС.

Подумаешь, с официанткой познакомиться предложила…

Закусываю губу и улыбаюсь. Сейчас ситуация кажется нелепой и смешной. Я его приревновала, признаюсь честно.

Наверное, это о многом должно сказать, но я отношусь к этой истине небрежно, фокусируясь на принятом решении развестись.

— Папа, — слышу шёпот Маши. — Привет.

— Привет, Маш. Ну как вы там? — голос, раздающийся из динамика громкий и отчётливый.

— У меня температура.

— Температура? Опять? — тон Богдана меняется на более мягкий. — Ну как же так?! Скорее выздоравливай, Машка. Мы с тобой ещё не всех снеговиков построили.

— Да. Мама говорит это дурацкий вирус, — делится дочка.

Соболев всячески игнорирует упоминание обо мне и продолжает:

— А Ваня?

— Ваня тоже болеет, папочка, — продолжает жаловаться Маша. — Но пока только кашляет.

«Пока»…

Закатываю глаза раздражительно, если ещё с Ваней буду переживать всё то же самое — сойду с ума.

Стопка одежды вываливается из рук, и я понуро складываю её обратно.

Сержусь.

Хорошо Соболеву.

Поговорит сейчас, успокоит, максимум по телефону сказку почитает и всё. Все обязанности выполнил, можно дальше продолжать, жить своей жизнью.

Зла не хватает.

Я может быть глупая и недалёкая, как он думает. Сотру его заправки с лица земли одним взмахом своей волшебной палочки…

Ворчу про себя, пока Маша продолжает тихо разговаривать с отцом.

Но, извините, обязанности матери в наше время — они не менее важны. Об этом в курсе каждая женщина, хоть раз стоявшая над ребёнком с зашкаливающим градусником в руках и делающая выбор.

Выбор!

Или вызывать скорую помощь, ехать на ней в больницу. Как правило, в какую-нибудь городскую инфекционку, в которой обязательно будет отходить линолеум или в палате будет восемь человек, не включая мамочек совершенно разных национальностей.