Онлайн книга «Прививка от невежества»
|
Мужчина, запрокинув голову назад, захохотал, его смех напомнил мне хриплый клекот орла. Она оторвала руки от головы и уставилась на смеющегося. Когда тот замолк, то сразу же уставился на нее. — Тьфу, черт окаянный, глаза бы мои тебя не видели, — она снова схватилась за виски. У меня появилась возможность рассмотреть его лицо: раскосые, ввалившиеся глаза на морщинистом, изрезанном шрамами черепе, несколько раз сломанный, орлиный нос, черные, без седины, длинные волосы, стриженная челка над изогнутыми дугой бровями. — Ну так что, мамка, — снова прохрипел он. — Слушай, Баскак, ну хоть на твою орду я рассчитывать могу? — не меняя позу, спросила царица. — Ведь Баскак по-вашему — это дерзкий и первый. — Все знаешь, мамка, — усмехнулся человек. — Не Баскак уже я, а, как ты изволила выразиться, Баскаков, — и он снова по-орлиному засмеялся. — И не орда, — давно прошли те времена. — Да согласна я, согласна, — протянула женщина, сдавливая виски. — А если кто при дворе смеяться будет… Царица с удивлением посмотрела на него. — Да кто же над тобой потешиться осмелится? — А ежели кто при дворе смеяться будет… — Да делай что хочешь, — махнула она рукой. — Знаю, что второй раз не насмехнется. — А это тебе, мамка. Женщина вздрогнула в ожидании. Он залез рукой за пазуху, порывшись, вытащил невероятных размеров бриллиант и, выпустив из руки, покатил его по небольшому столику, стоящему рядом. Похмелья не стало в миг, глаза жадно засверкали. Она кинулась к бриллианту и заграбастала его обеими руками. Странный человек снова громко захохотал, успокоившись, он на какое-то время задумался. — Ух, женщины, — вырвалось у него, — непонятные существа, дочери демонов. Вам даже царской власти мало и не знаете, что алмазы собирают души их умерших владельцев, миллионы душ гранями втягивают. Вот вы и чувствуете это, — и еще раз хохотнув, человек, так легко расстающийся с огромными алмазами, вышел, пнув дверь ногой. За колоннами прятались перепуганные лакеи. Перед глазами опять запестрело, я пытался сосредоточиться на том, что видел, но не получилось. Чувствовал, что теряю что-то важное, но ничего поделать не мог, и вдруг, в одно мгновение, бегущая пестрота остановилась. Небольшая комната и люди. В центре сидел тибетский лама, рядом стоял шела. По знаку ламы он переворачивал страницы, напротив ламы сидел человек, что-то тщательно записывая под его диктовку. Лама иногда надолго задумывался, все терпеливо ждали. Чуть далее, на стуле, сидел царский офицер, а недалеко от него, поближе к ламе, опустив головы, застыв в каком-то неведомом мне этикете, на коленях стояли два человека с длинными, черными волосами. — Фух, — вздохнул писавший человек, положил ручку и, распрямившись, потянулся. И тут, к своему удивлению, я узнал великого переводчика Джуд-Ши Бадмаева. Он встал, потянулся еще раз и подошел к одному из сидящих на коленях: — Ну что, Баскаков, — он хлопнул его по плечу, — знаешь, с чего начинал твой прадед, старый бандит Баскак? Как-нибудь расскажу. Охрана наша, — усмехнулся врач, почтительно поклонившись сидящему напротив ламе. — С этими ничего не страшно… Больше, как ни старался, только черный экран. Я начал приходить в себя. Рядом сидел Ким… Мы вышли в огород, по земле были рассыпаны огромные желтые дыни. Я ходил, вдыхая сладкий запах, глубоко задумавшись над увиденным. Очень мало, но все же начало было положено. Ни один историк не смог бы рассказать больше, чем собственные глаза, умеющие смотреть в прошлое. У большинства моих родственников фамилия Баскаков, родная и привычная, не будила ничего. Просто фамилия. Гордость и тревога поселились в моем сердце. Стало понятно, что в долину попал не случайно. |