Книга Прививка от невежества, страница 92 – Сергей Анатольевич Соболенко

— О, Серега, — увидев меня, сказал Андреевич. — А где Татьяна?

Я пожал плечами.

— Думаю, с ней все нормально, — обнадежил меня Андреевич. — Значит так, ребята, — сказал он, вытерев полотенцем с губ липкий сок. — Сегодня до самого сна вспоминаем технику. Я думаю, вы уже пришли в себя. Больше работая, быстрее приспособитесь к климату. Это был первый шок, который уже должен пройти.

На кане зашевелился Федор:

— Григорий Андреевич, — жалобно попросил он. — Можно я буду записывать технику? Что зарисую, что запишу, что вы объясните.

Андреевич улыбнулся:

— Я и права-то скрывать не имею. Тем более, Федор, вы ведь с нами.

— Конечно, — засуетился тот.

И неизвестно откуда в его руках появилась толстенная коричневая тетрадь.

— Но, — Андреевич поднял палец, — хочу снова напомнить всем: если техника лежит мертвым грузом, она давит на того, кто взял ее, а это опасно.

— Нет, нет. Все буду делать, — поспешно заявил Федор.

И это тот, кто выучил всего лишь две формы корейской школы. “Да, много у нас еще будет неприятностей”, - решил я. И тут началось невероятное.

— А сейчас, — сказал Андреевич, — чтобы вы немного пришли в себя, я попробую вас вдохновить — покажу разные техники. Смотрите на движения, делать буду не спеша. А самое главное — поймайте состояние, ибо ничего, важнее его, никто пока не придумал.

— Птица, — объявил Андреевич, став на одну ногу, он развел руки.

Мне стало немного смешно. Я порылся в памяти и вспомнил пеликана, с ним еще можно было бы сравнить Андреевича. И вот тяжелая, мощная птица, все же смахивающая на тигра или большого кота, медленно и плавно задвигалась, поражая техникой переходов. Казалось, еще немного — и Андреевич медленно взлетит над нами. Федор что-то тщательно строчил в тетради.

Ох, уж эти спонсоры с боевыми наклонностями! И я, и Андреевич перед поездкой объясняли ему, что книги невинны и не опасны: ведь дыхания с задержками там не объясняются, в них описывается обычная физзарядка. Что тогда завладело бедным Федором? Непонятно. Он ломал тренировку, останавливал Андреевича, спрашивал, записывал, снова спрашивал. Глаза за толстыми стеклами алчно блестели. Все это было похоже на какой-то психоз. А Федор писал и писал. Писал дракона, молодого тигра и старого. Он бы писал, наверное, еще долго, но Андреевич остановил его рвение.

— Все, Федор, — объявил он, — больше объяснять права не имею. Честно говоря, сомневаюсь, что вы будете выполнять это.

Я сомневался тоже. Федор аж захлебнулся, доказывая, что у него масса времени и перед сном и после сна. А уж в офисе, он поклялся, что будет закрываться на целый час и отрабатывать, отрабатывать — до полного изнеможения. “Зачем он поехал? — подумал я. — Неужели ему мало того, что он богатый?” Он постоянно у меня выспрашивал о травах, записывал несколько лет подряд, еще до поездки. А я постоянно долбил ему, что излишние знания ни к чему хорошему не приведут. Он клялся, что все это только лишь для семьи и самых близких людей. И так было понятно, что Федор не собирался открывать медицинского кабинета. Разве смог бы тогда заниматься своим основным бизнесом?

Андреевич показывал технику, а Федор мыслями глубоко ушел в свою коричневую тетрадь.

— Вот так, ребятки, — Андреевич остановился. — Тем более, что Учитель по приезду будет принимать экзамен. Серегины, — он кивнул в мою сторону, — пусть выучат хотя бы по паре форм тибетской школы. Ну, а вы, — он обратился к своим, — оттачивайте родную школу.