Книга Рецепт от безумия, страница 12 – Сергей Анатольевич Соболенко

И, если честно говорить, наверное, впервые за все время я упал на колено и протянул вперед руку абсолютно спокойно, искренне и с великой любовью.

Я не слышал, о чем они говорили. Я не помнил, сколько стоял так, и только, подняв голову, увидел, что никого рядом нет и все давно разошлись.

И лишь сейчас, когда пишу, я могу сказать (потому что знаю), о чем говорил Ням Юнгу.

Чувство любви и веры вдруг так сильно завладело старым Учителем, что даже я это увидел. Он сказал, что эти пять лет изучал одну из Великих Космических Формул и отдыхал. Он не боялся оставить общину на Юнга. Ну а когда Ням ощутил, что в общине беда, а потом еще и увидел — какая, — то уж, конечно, пришлось остаться.

Ну а умение смотреть вперед, сквозь время еще долго будет давать мне всего- навсего победу в простых житейских делах да обычную победу в поединке. Как же далеко нужно видеть, чтобы совершались большие дела и разлился океан любви! Да к тому же, наверное, одного видения мало. Хотя в тот миг мне казалось, что я почти уже сдвинул с места гору.

Прошло несколько дней. В общине абсолютно ничего не изменилось.

Просто лица у людей стали светлей, счастливее и добрее. Я начал волноваться. Порой, как мне казалось, ощущал свою ненужность. "Почему же Ням не занимается со мной? — мучился я. — Ведь он сам сказал, что времени у нас не так уж много".

А Ням собирал уже несколько вечеров вокруг себя людей и негромко, раскачиваясь из стороны в сторону, что-то рассказывал на совершенно непонятном мне языке. Все слушали, затаив дыхание. После чего вставал и показывал очень медленные движения удивительной красоты и гармонии. И даже совершенно непосвященному человеку стало бы ясно, что поворот стопы, колена, головы, а порой даже и пальца несет во всем движении единый, нескончаемый, извивающийся поток.

Еще через несколько таких вечеров меня начали мучить сомнения:

"Да нужно ли все это? Да кто я им такой? Ведь слышал я где-то, что восточные люди никогда не отдадут своего. Просто любят говорить красивые и мудрые слова. Ведь существуют же какие-то секретные книги, манускрипты, которые передаются из рода в род, из поколения в поколение".

Я смотрел на Няма, раскачивавшегося и говорившего нараспев, а сомнения безжалостно терзали меня.

На следующее утро меня кто-то позвал по имени, тихо и четко. Я даже от этого проснулся. Я встал, посмотрел на спящего Юнга и по коридору вышел на поляну. На месте, вытоптанном ногами тренирующихся, а значит — твердом и без травы, стоял Ням. Он поманил меня рукой. Я тогда даже и не подумал, как же я смог услышать его, как проснулся. Ведь он всего лишь тихо позвал меня.

У старика в руке была упругая, острая, похожая на указку палка.

Да, ты прав, непонимание — это самое страшное, — сказал он, когда я подошел. — Это ненависть, зло, глупость и все то, из-за чего мир еще не превратился в Океан Любви. Знающему далеко до любящего, а любящему — далеко до радостного, — сказал он, и эти слова пронзили мне сердце.

Так сказал Конфуций, — улыбнулся Ням. — И люди на разных ступенях пути будут это понимать всегда по-разному, а женщины и мужчины — обязательно по-разному. Юнг забыл сказать тебе самое главное. Женщина — так ее создала природа — живет только любовью. Любовью к детям, дому, мужчине, окружающему миру. Мужчина живет, кроме любви, еще и идеей. Я имею в виду путь, школу, — вздохнул Ням. — И прежде чем ты возьмешь для себя то, что дает дом: любовь, детей, а значит — женщину, подумай, кто ты. "Это против природы" — может тебе сейчас показаться. Не спеши, подумай: а вдруг вместо своего одного ты сможешь создать тысячи, а может и больше, счастливых очагов. Но сила, что будет у тебя, — страшна. Ведь сила добра и зла растет одновременно в человеке, только одной он отдает больше, и то не всегда. Ведь так же, как вылечить, ты сможешь и убить. Подобным образом в миру можно стать мужем всех жен. Это только потом, в великом мастерстве, одна из сил сгорает, и ты становишься единым носителем одной из них — той, которая осталась. Я думаю, ты сейчас понял, что нет светлых и темных школ. Запомни, есть Триединство — добро, зло и человек. И если он понимает это и идет путем знания, то остается только человек. А какой он, знает только он сам.