Книга Рецепт от безумия, страница 121 – Сергей Анатольевич Соболенко

Китай — страна чудес. Чудеса на каждом шагу. Все о них знают, и поэтому не буду перечислять подробности, а скажу о главном. Китай — он самый древний, начало начал. Из него вышло все, а значит — самое прекрасное и самое безумное, что только есть на Земле. Все ценности и все извращения человечеству дал именно он. И, как все самое древнее, он давно начал отживать, дряхлеть и разрушаться. Как у очень дряхлого старца, в мозгу иногда вспыхивает память об истинном и прекрасном. Эта память пробирается сквозь затуманенный разум, сквозь болезни и немощный организм. Особенно когда заводятся страшные разрушающие опухоли. Последнее, что добило окончательно древность. Великая зараза, память о ней не умрет никогда: — Мао Цзедун.

Нельзя упрекать великих мастеров Дао, которые отреагировали на культурную революцию по-своему. Они не боролись. А может быть, так и надо? Может быть, эта борьба была бессмысленной? Путь не-деяния — это великий Путь, если он неизвращенный. Нам сложно понять традиции и само Дао. Но кто будет спорить с великими Учителями? А сколько их погибло из-за Мао и орущей толпы хунвэйбинов? С трудом можно поверить, что не боролись племена уйгуров, дунган, да и сколько там еще этих воинственных племен!

Но, оказывается, по какому-то закону Космоса все это удивительное сокровище в виде знаний и Учителей, которые их несли, вновь расцвело, тайно, на территории нашего родного СССР. Не буду долго рассказывать, как голодные, едва идущие беженцы появлялись на Дальнем Востоке. Но многие, наверное, помнят, как в какую-нибудь приграничную воинскую часть попадали старики с трясущимися руками. Они прекращали страшные эпидемии дизентерии и других болезней, заваривая несколько крошечных пучков травы на огромные солдатские котлы. Кого гнали обратно, кого оставляли при части, а кто и сам исчезал неизвестно куда. Вот такая она была — культурная революция, обокравшая Китай с ног до головы.

Находка. Город ветров и кораблей, алкоголиков и бандитов.

Тысяча девятьсот пятидесятый год. Официальные кабаки в порту и тайные портовые притоны. Прокуренный бардак, орущие пьяные морды. Драки, поножовщина. Девочки, пришедшие добровольно и затянутые силой. Поножовщина идет вовсю. Здоровенные

портовые мужики крошат зубы кулаками, размахивают ножами, дерутся за тоненькую молоденькую девушку, испуганно стоящую в углу на заплеванном, забросанном окурками полу. Она дрожит, прижавшись к грязной стене. Вся эта бойня идет за нее, кто первый будет обладать ею, кто растерзает эту девочку. Ее лицо искажено страхом, но если присмотреться, то можно разобрать красивейшую китаянку. Наверное, такими были наложницы древних императоров.

По грязным и кривым портовым улочкам, прикрыв глаза, идет худой, сгорбленный годами длиннобородый старик. Он идет как слепой, но идет уверенно, почти не разбирая дороги.

Драка внезапно прекратилась. Китаянка шагнула от стены, протянув руку.

Отец, тебя долго не было. Я испугалась, — уже спокойно произнесла она.

На пороге стоял выпрямившийся старик. Его глаза открылись, оглядывая остолбеневшую толпу.

Красота — это дар демонов! — по-русски произнес он. — Я стар, — продолжал старик. — Это место далеко от нашего дома. А красота — это дар демонов, — старик устало прикрыл глаза. — Сядьте, — повелительно произнес он. Никто даже не пытался спорить. Это была жуткая сила.