Книга Рецепт от безумия, страница 53 – Сергей Анатольевич Соболенко

Она тянулась к силе, а проснувшийся во мне зверь рвался к ее телу, презирая душу

Не могу сейчас говорить о себе в третьем лице… Потому что все это сделал я. Это все, наверное, нельзя искупить. Не знаю, можно ли свалить на неведение. Наверное, нет.

Оттолкнув ногой слишком наглую императорскую собаку, я опустился с нашей учительницей биологии на кровать. Она тихонько плакала, не понимая себя. Ей было стыдно перед всем миром: перед мужем и перед скулящей разношерстной толпой, скребущейся возле кровати. Я был в восторге и искренне потешался над абсолютным неумением взрослой замужней женщины. Даже тогда сквозь презрение я удивился этому. Но сила, пусть и не такая, какой должна быть, сделала свое дело. Дрожащие пальцы Наташи все время пытались закрыть мне глаза, а я насмешливо овладел женщиной, которая, может быть, впервые становилась ею. Она отдавалась мне с упоением, бесконечно повторяя:

"Прости меня. Прости меня." А потом, лежа в постели, уставшая, как никогда в жизни, счастливая и махнувшая рукой на свой стыд, рассказывала мне о том, как я защищал беременную девочку, как она видела мою драку за школой, а рядом стоял тот, чью женщину я защищал, и только испуганно хлопал глазами. Она говорила мне, что это ей очень знакомо.

Очень жаль, что я полностью не смог тогда понять женщину, которая в двух словах рассказала мне свою жизнь. Рассказала, как всегда пугали ее мужчины своим хамством и похотью. И когда встретила доброго, тихого интеллигентного человека, сразу же поспешила выйти за него замуж А потом поняла, как легко перепутать интеллигентность и доброту с обычной трусостью. Ее муж, как часто бывает сейчас среди мужчин, был беспросветным трусом. Не понял я нашу бедную биологгичку. А жаль.

Да, весь мир словно дрогнул и покосился. И обучал премудростям любви в супружеской постели замужнюю женщину двоечник восьмиклассник.

Сейчас я лежал на полу, упершись головой в школьные альбомы, и сквозь громовой храп Серафимыча вспоминал ее. Мне всегда везло на женщин, просто на удивление. Биологичка была прекрасна. И я никак не мог скрыть свое восхищение от большой груди с маленькими и как бы фарфоровыми сосками Я научил ее отдаваться и любовался этой дрожащей грудью, над которой поднимались нежные, круглые, полупрозрачные плечи Она была тоненькой, и от этого ее грудь сводила с ума Все было детское и прозрачное, покрытое белым нежным пухом. И при этом большая, колышущаяся, бесстыдно торчащая вперед грудь.

Она любила меня, как сумасшедшая, взахлеб, причитая, до боли сжимая мне руки Очень жаль, что я не помню ее звездных знаков.

Она держалась, как только могла, не подавая виду, что хоть сколько-нибудь знает меня, но даже вопли жизнерадостных младших классов не могли заглушить ее бьющегося сердца и дрожи во всем теле. И я с ухмылкой вскидывал на нее глаза, глядя в упор, после чего она всегда что-то роняла Я безжалостно потешался, поднимая упавшие тетради и журнал, отдавал их, стискивая ее ледяные пальцы, после чего все снова выскальзывало из Наташиных рук. Я уходил все по той же дороге из школы, закончив свой восьмой класс. И только один-единственный человек во всей школе, во всем мире кусал губы и пальцы до крови оттого, что я уходил. Даже тогда я понял, что это первый человек, которому я безумно нужен в этом мире. Она шла по длинной и узкой улице, утонувшей в вишневых деревьях, шла и плакала, никого не стесняясь, бессмысленно причитая у меня за спиной. Помню отдельные слова: "Милый что делать? опять одна". Непередаваемое, странное зрелище, одно из самых странных на нашей Земле, — когда красивая, нежная, умная женщина причитает от страха остаться одной. Она довела меня до самого двора, и перед тем, как зайти в калитку, я четко осознал, что нужен этой девочке женщине, что это я ее сделал женщиной, и значит, остался в ее сердце навсегда. Но, хмыкнув и сглотнув тугой комок, застрявший в горле, я ушел от нее навсегда по вытоптанной бабушкиной клумбе. Двоечник жаждал других жертв в новой, теперь уже самостоятельной жизни. Разве он понимал, кого обидел? Девочку — практикантку, которая старше была всего то на пять лет