Книга Рецепт от безумия, страница 87 – Сергей Анатольевич Соболенко

Кстати, молодой человек, — обратился ко мне Губин. — Поверьте мне как биологу.

Хотя он оказался не биолог вообще.

— Травоядное животное имеет несколько желудков. В общем, это сложный процесс. Я объясню вам попроще Эти желудки как бы переваривают по очереди жесткую растительную пищу, передавая ее друг другу. А у вас, юноша, желудок один и не очень длинный кишечник. Поверьте мне новое течение, то бишь вегетарианство, очень вредно само по себе. Думаю, больше недели вы не выдержите, — завершил он.

Стало понятно: даже если сейчас стать на колени и перекусить зубами железную ножку кровати, после чего поклясться самой страшной клятвой, что питаюсь так уже несколько лет, он все равно не поверит. На меня насмешливо и торжественно смотрели бездонные глаза. За домом ржал конь и отвратительно зевал Конфурик. Стало понятно не надо вставать, лягать руками и ногами Губина, этого профессора биологии, его можно убить несколькими фразами, простыми и ясными, как день. Очень долго не с кем было поговорить на эту тему.

Впрочем, молодой человек, — снова торжественно произнес он, — питаясь растительностью, вы должны, как лошадь или корова, пастись с утра до вечера. Иначе корова издохнет от дефицита питательных веществ.

Все внимательно слушали. Было понятно — умные разговоры они любили.

"Бедный дядя Толя, — подумал я, — что же сейчас с тобой будет?!"

Я почесал в своих длинных волосах, взглянул на свою торжествующую подружку и, глубоко вздохнув, решил как можно мягче объяснить биологу, что он заблуждался всю жизнь. Но зло опять одержало верх. А может, то была обычная правда, которая тоже имеет немалую силу?! Многие боятся этой правды. Но ведь не я же, в конце концов, затеял этот спор и лекцию по биологии? Меня почему-то привела сюда эта девочка! Внутри почувствовалось кипение, стало понятно остановиться уже не в силах! Наверное, только медвежья пуля, выпущенная из дяди Толиного двенадцатого калибра, могла меня остановить.

Милый дядя Толя, — спокойно произнес несостоявшийся компрессорщик — Ах да, Анатолий Анатольевич, — поправился я. — Но, бегая за вами много лет назад, последний раз я называл вас именно дядей Толей. Правда, тогда возненавидел вас лютой детской ненавистью — Губин стоял, раскрыв рот, удивленно таращась — Я все сейчас вам объясню, Анатолии Анатольевич. Вспомните: на всех занятиях, во всех походах с вашими студентами таскался за вами любопытный четырнадцатилетний мальчишка. Вы явно недолюбливали его, вы не могли ответить на половину заданных им вопросов. Так получилось, что мне на них ответил другой человек, а вам сейчас объясню я. И если говорить правду, то прежде всего объясню, за что так возненавидел вас, хотя вначале любил. Вы забыли, наверное, этот эпизод. Впрочем, на протяжении многих лет он повторяется каждый раз. Сейчас я понимаю, что было с вами. Но тогда это была загадка для пацана.

Всеми любимый преподаватель объявил, что для особо интересующихся студентов на шесть часов утра назначается длительный поход с сухим пайком в наши украинские пампасы. Этот поход вы придумали для особо любознательных Как ни странно, таковых оказалось достаточно много Кстати, — ухмыльнулся я, — большей частью там были студентки В начале восьмого вы с сильнейшего похмелья вышли объявить, что поход отменяется, но весьма удивились, увидев количество жаждущих познать окружающее. С небольшим опозданием толпа обожателей вместе с вами покинула лагерь для того, чтобы углубиться в постижение природы, которую вы им предъявляли, совершенно не задумываясь, что в чем-то преподаватель Анатолий Анатольевич может заблуждаться. Вы охотник, перестреляли массу зверья, и еще вы прочитали огромное количество книг. Их написал такой же бездельник, совершенно не вдумывающийся в законы природы. А зачем вдумываться? Эти авторы тоже в свое время протирали штаны на лекциях, как и те, которые их учили. Все они были практики, вернее, охотники. Одной вещи только не пойму, — злобно вырвалось у меня — Как биолог может быть охотником, если по сути своей он должен ненавидеть ружье?