Книга Бывший 2. Роди мне сына, страница 67 – Лина Коваль

— Что такое? — спрашивает Андрей, замедляя ласки.

Тоже чувствует. Всегда.

— Сон вспомнила, — всхлипываю.

— Расскажешь, Вер?

Сначала хочется отказать, потому что кажется глупым то, насколько сильно я переживаю за несуществующие пророчества, касающиеся Адриана. А потом неожиданно даже для себя решаю поделиться.

Может, если рассказать кому-то, самой станет легче? Так ведь бывает, правда?

Сбивчиво повествую, вспоминая малейшие детали вроде передника на старухе или того, где располагался ресторан. Андрей прижимается сзади, активно слушает, уточняет детали, а потом выносит вердикт:

— Ерунда всё это, я знаю город. Нет такого ресторана. Ты вчера устала. Очень большой стресс для организма — перелет, дорога. Тело расслабилось, а мозг не успел, поэтому подсознание выдало то, о чем ты мечтаешь. Чтоб меня не стало поскорее, — договаривает со смехом.

— Андрей, — возмущенно бью его по руке.

Вопреки кощунственности этой шутки, я все равно смеюсь. Тем самым расслабляюсь и перестаю думать о случившемся, как о чем-то серьезном.

В конце концов, что может произойти с Адрианом? Вот он лежит, за спиной. Большой, твердый и горячий. Живой. Живее всех живых. Его тяжелый пах дыру в моей ягодице пробил.

— К тому же ты сама сказала, что УЗИ не ошибается и мы ждем девочку.

— А ты говорил, что это какая-то ошибка, — выговариваю с обидой, закусывая губу.

— Нашла кого слушать. Никуда я не уйду, Вера, — вдруг становится он серьезным. — Не уйду, не уеду, не умру. Привыкай к этой мысли. Я буду рядом. Всегда.

Всегда…

Адриан ещё долго шепчет мне на ухо слова поддержки и обещания, которые разливаются внутри благодатным потоком и наполняют сердце спокойствием. А ласковые движения его ладони только усиливают этот эффект образующегося вокруг меня безопасного кокона.

В порыве чувств поворачиваю голову и, кажется, что грек только этого и ждал. Его шепчущие губы тут же захватывают мой рот и крепко целуют. Не давят, не доминируют. Обволакивают и дают такую необходимую сейчас поддержку.

А я… не понимаю…

Не понимаю, что дальше…

И на помощь мне приходит… наша дочь, которая бьёт ровно в ладонь своему отцу.

— Чувствуешь? — шепчу Андрею в губы.

Он улыбается, ловит ещё один толчок и нежно целует мой лоб.

— Это потому что ты вовремя не поела… Мы проспали завтрак, Вера.

— И что ты сделала? — усмехается Адриан, продолжая легкими касаниями поглаживать мою вытянутую руку.

— Пришлось перепрыгнуть через забор…

— Ненормальная, — цедит он сквозь зубы, но его движения всё такие же плавные.

Значит, не злится.

— Мне просто необходимо было это интервью, — беззаботно пожимаю плечами. — Хотя сейчас понимаю — швы на моей пятой точке — слишком высокая плата за того политика.

— Швы…

— Ну да, ты ведь видел, — ерзая на стуле той самой задницей, напоминаю.

— Я в шоке, Вера. Думал, ты в детстве на горке неудачно прокатилась.

— Нет, в детстве я не была такой шебутной.

— Шебутной?

— Ну да, — закатываю глаза. — Это синоним «непослушности».

— Ясно.

Адриан задумчиво качает головой и подносит мою руку к лицу. Нежно прикладывает к губам и целует.

Он весь день этим занимается — выводит из равновесия с помощью прикосновений, а ещё легких, как перышко, поцелуев и крепких, как Великая Китайская стена, объятий.

Пожалуй, самый запоминающийся момент за сегодня — то, как мы любовались закатом. Вместе. Адриан обнимал меня сзади, бережно прислонив к своей груди, и снова рассказывал про детство, про Грецию, про обычаи своего народа и то, как они на протяжении многих веков им следуют.