Книга Бывший 2. Роди мне сына, страница 93 – Лина Коваль

— Я просто наслаждаюсь твоей покорностью, — легко пожимаю плечами…

— Так что ты там говорила о покорности? — спрашивает Адриан, наклоняясь и поглаживая мою поясницу.

— Молчи…

Наша поза мало напоминает что-то адекватное.

Я сижу в палате, прямо на полу, перед ним. Облокотившись на колени мужа, прячу лицо в ладонях. В этом положении боль хотя бы на чуть-чуть отпускает и кажется не такой чудовищной.

Почему Яна не сказала, что рожать настолько больно?.. В конце концов, есть суррогатные матери. Хотя нет, с моим перфекционизмом никакие «инкубаторы» бы не справились.

— Иногда ты, ей-богу, много болтаешь, Андрей. Я и так переживаю.

— Ну-ну, все будет хорошо, — успокаивающе произносит, поглаживая меня по голове. — Моя Вьера…

Чуть улыбаюсь, потому что он сам волнуется, но пытается сделать так, чтобы я не заметила.

Это почти четыре месяца показали — я совсем не одиночка, как придумала себе когда-то. Я… как сиамский близнец, жмусь к моему мужчине каждую ночь.

Остаться одной — мой кошмар. Хотя уверена, я бы и с этим справилась. В жизни вообще нет ничего смертельно ужасного. Просто быть с Макрисом — мой осознанный выбор.

Через несколько минут в палате госпиталя появляется закрепленный за мной врач, который укладывает меня на кушетку и подцепляет КТГ.

— Я… почему-то его не чувствую, — обеспокоенно проговариваю, а потом прикусываю язык. — Ребенка… С ним все в порядке?

— Сердцебиение частое, но в целом не вижу ничего критичного. Перед родами в норме малыш замирает. У нас все под контролем, — произносит доктор на чистом русском языке.

— Спасибо.

Когда мы остаемся с мужем наедине, переживаю очередную схватку, держась за его руку. Я бы никогда не хотела испытать, как это, пребывать в этой палате в одиночестве. Андрей час назад выходил, чтобы позвонить маме и Янису и в этот момент мне будто бы больнее стало.

— Обещай мне, что выйдешь, когда все начнется, — шепчу ему, прикрываю глаза ладонью.

С приближением момента Икс чувствую не то что бы слабость. Весь мир будто в тумане, в агонии.

— Если ты так хочешь, то, конечно, выйду, милая, — отвечает Адриан.

— Хочу. Не понимаю я этой моды.

— Как скажешь.

— Хоть что-то должно остаться священным. Ты потом меня не захочешь…

— Глупости.

— Зайдешь сразу же, как все закончится, — не обращаю внимания на его возражения.

— Хорошо, Вера.

— На всё готовенькое, — ворчу недовольно.

Адриан хрипло смеется. И снова поглаживает меня по голове. Смотрит сверкающими глазами, второй рукой накрывает живот, увешанный датчиками.

— Я тебя люблю, — шепчу. — Если со мной что-то случится… Если я умру, быстро не женись, пожалуйста.

Адриан ругается по-гречески и сдавливает зубы.

— Если женишься сразу, я тебя с того света достану. Клянусь.

— Не сомневаюсь, — закатывает он глаза. — Все будет хорошо, ты бредишь. Кажется, у тебя температура. Доктор сказал, в родах такое бывает.

Обвожу взглядом серьезное лицо и ровно вздымающуюся грудь. Больничная одежда безумно ему идет. Из моего мужа вышел бы обалденный врач.

— И пусть новая жена будет похуже меня, — добавляю уже больше в шутку. — Хотя бы капельку.

— В смысле?

Его рука на моем животе замирает.

— Ну, не такая красивая, как я, чтобы ты меня вспоминал… как самое лучшее, что с тобой случилось, Андрей.

На мужской хохот залетает недовольная медсестра.