Книга Измена под Новый год, страница 20 – Дарья Белова, Лина Коваль

Сердце переворачивается и сжимается. Разве такой я представляла семейную жизнь?

Тут же вспоминаю венок, который, конечно же, убрала из виду. Но он до сих стоит в моих глазах как бельмо.

Все эти мелочи накапливаются и так складывается, что в какой-то момент груда из деталей рушится. Как замок из песка.

Сгребаю в ладонь мягкую ткань платья от волнения. Несколько раз обвожу глазами наш с Тиграном дом. Взгляд падает на дверь в подсобку, за которой тот самый венок.

Хотел похоронить меня, милый?

Не выйдет.

Я как птица Феникс умерла и кажется вот-вот воскресну.

— У тебя уже есть планы, с кем будешь встречать Новый год? — спрашиваю Гордея, едва дыша.

Тигран

— Тигран, у меня проблемы, — слышу в трубке сбивчивое дыхание.

Спросонья не могу понять кто это, зачем и вообще, где, черт возьми, я сплю?

— Тигран, — напряженно стонет Миллер.

— Что? — рявкаю.

— Помоги, пожалуйста…

— Что у тебя случилось? Кран потёк? — усмехаюсь со злости.

Терпеть не могу, когда так будят.

Надо сказать подобные женские уловки довольно противны. Возможно потому, что в них всегда задействованы хитрость и коварность, а у моей жены, единственной женщины, с которой я последние семь лет трахался, эти функции не предусмотрены в настройках.

Нет в ней этого. И меня всё полностью устраивает.

Николь прямая как палка. По её лицу видно сразу и всё. Что любит, смотрит с обожанием… порой ненавидит за грубость. Иногда ей до одури хочется мне врезать, но это редко и, пожалуй, вообще только в последние полгода.

Наблюдать за реакциями Липучки исподтишка — моё семилетнее хобби, к которому я конкретно так прикипел. Может, наша семейная жизнь и сложилась бы по-другому, но отцу я такого удовольствия не доставлю.

Он должен понять, что то, как был поставлен вопрос, связанный с Николь, — аморально. А ничто аморальное к норме никогда не приведёт.

Поломанные мы с Липучкой.

А всё, что было надорвано, когда-нибудь рвётся с мясом и кровью.

— Тигран… Тигран… — вновь слышу взволнованный голос в трубке, который ожидаемо выдирает меня из воспоминаний. — Ты… что опять уснул?

— Нет, — мотаю головой и растираю глаза.

— После твоего отказа я спустилась в ресторан. Заказала ужин, креветки в винном соусе и коктейль с джином и тоником.

— Ты издеваешься? — на всякий случай уточняю. В животе стягивается голодный узел, в последний раз я ел в самолёте, это было часов так девять назад.

— Нет, я не издеваюсь, — начинает тараторить Миллер. — Ко мне подсели двое. Тоже какие-то командировочные, борзые. Сначала вели себя вежливо, а сейчас…

— Что?

— Они мне предложили… хмм…

— Умру в догадках, Кира, — рявкаю я.

— В общем, предложили мне подняться к ним в номер и там… ну с ними, сразу с двумя…

— Ты мне хочешь предложить побыть третьим? — грублю. — Мне это неинтересно.

— Скотина ты, Мансуров, — ревёт в трубку Миллер. — Я тебе по-человечески позвонила. Вроде как не чужие мы. Четвертый год бок о бок трудимся.

Чёрт.

Вскакиваю с кровати и тут же ударяюсь мизинцем о тумбочку. Становлюсь ещё злее.

— На правах «не чужого» хочу сказать тебе, что когда твой вырез на платье до пупка — такое и случается.

— Я это платье не для них выбирала, — вздыхает Кира, уже спокойнее. — А для тебя, Тигран Рустамович.

— А об этом позже поговорим, — предупреждаю.