Книга Давай поспорим?, страница 96 – Дарья Белова

Глава 27.

Настя.

— Пока, Рома.

Если бы мне сейчас предоставили выбор, любить или нет. Я бы выбрала второе.

Любить — это больно.

Любить — это открыться другому человеку и ждать отравленную стрелу в самое уязвимое — в сердце.

Любить — это значит прощать.

А я получается не люблю. Не могу простить. Не могу любить. Формула, которую надо запомнить как аксиому и закрепить намертво самыми прочными гвоздями у себя в голове.

— Настя, я приготовила ужин, ты пойдешь?

Зоя, девушка, с которой я познакомилась в хостеле. Я забронировала его, потому что он был ближайший к больнице и по цене мне подходил. Зоя приехала по учебе на несколько месяцев, но какие-то проволочки с документами и она уже какую неделю не может переехать в общежитие. Но мне ее задержка с переездом только на руку. В ее компании не ощущаю себя одинокой. А это чувство преследует меня с тех пор, как перешагнула зону досмотра багажа. Я не одна физически, но вот эта пустота внутри, она такая глухая, что мне стало тяжело ее переносить. И если бы не постоянные вечерние разговоры с Зоей, просмотры фильмов, да наши с ней походы по музеям — наверно, сошла бы с ума.

Я дала себе время. Дала время нам.

— Ты плачешь, Насть? — Зоя заходит ко мне в комнату. Она одета в смешной джинсовый комбинезон и какую-то глупую футболку, которую она купила на Кубе.

— Я ему позвонила и все сказала.

Через какое-то время нашего с Зоей знакомства я решила поделиться с ней моей историей. Хранить все в себе было уже просто невозможно. У меня было очень много мыслей. От них нельзя было сбежать. Даже ночью я могла проснуться и начать опять думать и думать, пока усталость все-таки меня не сморит.

— Настя, все правильно.

Правильно.

Я все сделала правильно.

— Ты понимаешь, что нельзя спорить на людей, это игры для взрослых, где нечего делать таким светлым и чистым девушкам, как ты. Рано или поздно тебя это погубит. Ты потонешь в своих чувствах к нему, когда они ему будут просто не нужны. Знаешь почему? Ему это надоест.

— Зоя, он мне казался таким искренним… Я впервые за долгое время чувствовала поддержку.

А еще наша с ним последняя ночь. Мне казалось, каждое его движение, каждое его слово — отголосок его души. Это был он сам, настоящий, без оболочек, масок и шуток. Я не могу никак понять, это тоже была игра или нечто большее? Можно ли вообще испытывать что-то к человеку, если он никогда тебе не нравился, не привлекал. Он был просто вещью, разменной монетой. Это мир такой жестокий или я такая наивная?

Мы с ним из разных миров. Мир добрых сказок никогда не пересечется с математической моделью создания вселенной. Только осталось ли во мне хоть что-то от тех сказок? А Рома, он остался тем же прагматиком?

— Настя, посмотри на меня. Твоя задача сейчас оказывать поддержку матери и закончить обучение. Знаешь, как говорят в психологии, сместить фокус внимания. А потом увидишь, прошлое тебе будет казаться хорошим стартом, опытом.

Ночью я опять плохо спала. Мне снился Рома, он не справился с управлением и попал в аварию. Видела в красках искореженный автомобиль, кровь и много машин с мигалками. Было желание набрать и услышать его голос, просто, как он ответит на звонок, услышать его вдох, что он жив и с ним все хорошо. Ведь хорошо? Это просто сон.

Если меня кто-нибудь спросит, как прошел у меня этот месяц. Я отвечу… ничего я не отвечу. Человек может жить, а может существовать. Выполнять рутину, смотреть телевизор, общаться, пить кофе и покупать хлеб. Но в это время он не здесь. Тело его здесь, а мысли, душа где-то там, мучается, пытается найти ответы на вопросы или просто лечится молчанием. Я существовала этот месяц.