Книга Развод. После…, страница 73 – Дарья Белова

– Но это случилось.

– И я виню в этом себя. Мой ребенок… я узнал о нем сегодня же. Сегодня и потерял. Не успел понять, что я отец, как уже и не отец. И не буду им.

В какой-то степени сочувствую Оскару. Будь мы друзьями, я бы предложил ему помощь, но сейчас хочу, чтобы Брандт уже ушел. Их история с Ольгой была короткой, и она закончилась.

Лялька моя и останется моей.

– Ты еще встретишь женщину, которая родит тебе сына. Или дочь.

Брандт медленно встает, перекатывается с пятки на носок и, отнимая лед от переносицы, швыряет упаковку растаявшего “Снежка” на сиденье.

Оскар уходит, не попрощавшись. Только вижу его удаляющуюся спину и с облегчением выдыхаю.

Я опускаюсь на свое место и принимаюсь тупо ждать. Чего – не знаю. Наверное, когда наконец-то придет врач и что-то скажет мне о состоянии Ольги, или когда я уже смогу к ней зайти.

Вся эта неизвестность ковыряет во мне дыру, она становится все глубже и глубже с каждой прожитой минутой.

Оля еще не знает, что за стенкой палаты ее ждет бывший муж.

Веки склеиваются, а в глаза словно сыпанули песка. От усталости болит каждая клетка моего тела, но не даю себе и шанса поспать, потому что боюсь пропустить приход врача.

Он подходит ко мне спустя час, когда я был готов уже спускаться на ресепшен и ругаться. Никогда я не был близок так к срыву, как этим вечером. Или ночью. За окном уже давно ночь!

– Оскар Брандт? – спрашивает ровно таким же голосом, как говорил Брандт – безразлично.

– Максим Кречетов, – четко произношу, чтоб они уже запомнили, кто я такой, – муж Ольги Кречетовой. Как она?

На этом вопросе в груди бомбить начинает, как сотни пуль врезаются в раскуроченную плоть и обжигают ее порохом.

– Мы сделали все необходимые процедуры, сейчас Ольга в палате, спит. Вы можете к ней зайти, но ненадолго.

– Ей что-нибудь нужно? – слышу, как мой голос хрипит, да и говорю слишком тихо.

– Разве что внимание и чуткость. Женщинам после выкидыша нужна особая забота.

Киваю, опустив голову. Сколько я видел таких женщин у себя в центре?! Но сейчас столкнулся лично. И честно, у меня мороз по коже. Как бы ты ни был начитан и готов, все равно страшно к этому прикасаться. Мужчина никогда не поймет женщину, которая перенесла потерю, каким бы продвинутым тот ни казался.

В палату захожу бесшумно, хоть я и знаю, что Ольга спит.

Волосы рассыпаны по подушке, сама лежит на боку, свернувшись калачиком. Маленькая, беззащитная, уязвимая, что душу щиплет представшая картинка.

Я медленно подхожу к кровати и сажусь на край. Руку кладу на ее бок и даже сквозь ткань одеяла чувствую ее тепло. В груди все таять начинает, как сжатый ком снега под весенним солнцем.

– Оскар не виноват, ты его не бей, – слышу голос Оли. Медленный, низкий, будто она сорвала его, когда кричала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я уже.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты ненормальный?

– Говорил. Жена.

Лялька пробует усмехнуться, но выходит скверно.

– Прости меня. Я, наверное, ужасный человек, раз со мной это все произошло. Заслужила, выходит.

– Ты неправа. Ты не ужасный человек. И никто не заслуживает такого. Но я понимаю, как тебе сейчас тяжело.

– Ох, Кречетов, только не надо на мне свои психологические штуки практиковать.

Несмотря на одежду, ложусь с ней. Пусть хоть что мне говорят, мне нужно ее обнять, а Ольге нужно почувствовать рядом близкого человека. Иногда объятия помогают больше, нежели слова.