Книга Просто друзья, страница 59 – Дарья Белова

Дорогой дневник, так какова же моя реальная мечта?

Захожу к себе в комнату. Здесь такой порядок, что становится тошно. Меня саму от себя начинает тошнить.

Быстро принимаю душ и надеваю халат. Наверное, единственная вещь, которой можно дать определение как женственная. Черный атлас с кружевом по краям. Под ним ничего. Дрожащими руками завязываю пояс. Безумие, это просто безумие. Страх. Только перед тем как сделать первый шаг уже не хочется молиться. Потому что “к черту”! Ему нравится темная Мила? Так вот она я!

Девчонки в раздевалки часто говорят про секс. Что это взрыв, он сначала расщепляет тебя на мелкие кусочки, а потом заново собирает. Тебя. Новую. Но перед этим боль. А разве я не привыкла к боли? Она синоним балета.

Я стою перед его дверью. Вслушиваюсь. Но за ней тишина. В голове промелькнула позорная мысль сбежать и закрыться в своей комнате. Только сразу от нее отказываюсь. Нельзя уйти со сцены посреди выступления.

Два робких стука и, не дожидаясь ответа, открываю дверь. Глеб уже лежит в кровати. Перед ним ноутбук. Он что-то смотрит. Взгляд был сосредоточен на том, что он видит на экране. Деловая сексуальность. Он был без футболки, и я второй раз в жизни вижу его в таком виде. Эстетическое удовольствие. Боже, это даже не статуя Давида. Она, по сравнению с Глебом, жалкое древнеримское подобие, чье искусство просто копия истинного древнегреческого творения. Шумно сглатываю, это не остается незамеченным. Он поднимает свой взгляд и прожигает им насквозь. Смотрит нехорошо, даже зло. По позвоночнику прошел холодок.

– Уау! Не ожидал! – его брови на доли секунды взлетают вверх. Наигранно.

Глеб откладывает компьютер в сторону и скрещивает руки на груди. Я вижу, как напрягаются его мышцы. Хочется обвести каждую из них, увидеть мурашки от моих ноготков.

– Глеб…

Подхожу к нему ближе. Пытаюсь понять, о чем он думает, что у него на уме. Ведь не может же ничего не чувствовать. Не может он просто так лежать и смотреть на меня. Только слепой не заметит, как дрожат мои руки. И несмотря на это, пальцами подхватываю хвостики пояса, чтобы развязать. Отчаянно и бесповоротно. Делаю первый шаг на сцену. И в этом действии я не лебедь, не маленькая девочка с новогодней игрушкой. Я Мила. Темная Мила, что жаждет Его. Глеба.

– Мила…к друзьям в спальню так не заходят.

– Друзей так не целуют, – даже голос выдает мое волнение. Но сегодня я позволяю это себе.

– Ты понимаешь, что сейчас хочешь? И что просишь?

– Того же, что и ты.

– Пути назад больше не будет.

– Ты трусишь, Глеб Навицкий? – смелею я.

Он засмеялся. В глазах пляшут чертята. Мои же.

Подхожу вплотную к кровати и дергаю пояс халата, что его полы расходятся немного в стороны, открывая меня ему.

От его взгляда я хочу съежиться в маленький комочек. Мне и стыдно, и горячо одновременно. Как тогда в ванной. Знаю, что в моих глазах темнота и возбуждение от того, что он рядом. Я слышу, чувствую его возбуждение.

Он обводит меня глазами, останавливается там, где грудь, лобок, потом поднимается к губам. Долго на них смотрит и шумно вбирает в себя воздух. Уверена, грубо ругается про себя, но отчего-то сдерживается.

– Посмотри на меня и ответь теперь честно.

Молча киваю, как болванчик.

– У тебя был секс?

Теперь отрицательно машу головой, глядя ему в глаза. Чтобы знал, что он первый, во всем. Первый и единственный, с первого его взгляда, с первого слова, с произнесенного когда-то давно его имени.