Книга Эгоист, страница 41 – Дарья Белова

Слезы льются, и я не могу объяснить их причину. Просто… больно. Ревностно. Одиноко. Обидно. Как хорошо, что не было этого злосчастного поцелуя. И все равно тру губы, чувствуя на них незабытый вкус.

Ловлю машину, называю свой адрес. Не перестаю вытирать слезы.

Уволиться бы, да договоренности с сеньором Гатти не дают мне этого сделать.

Такси останавливается у моего дома и тут же уезжает. Я прощаюсь с двадцатью евро и медленно поднимаюсь к себе.

Дом встречает тишиной и холодом. Запах сырости, немного плесени. Не пора ли сменить квартиру? Работаю на Марино, могу теперь позволить себе другое жилье. Хоть что-то Майк сделает правильное в моей жизни. Например, избавит от навязчивого затхлого запаха в моих крошечных метрах.

Успеваю только помыть руки, как громкий стук в дверь разве только моих соседей не напугал.

Знаю, кто там. Я, черт возьми, знаю, кто стоит за дверью и долбит со всей силы. Ненормальный, больной, упрямый!

Распахиваю, впиваясь взглядом во взъерошенного Майка. Привычный бардак на голове никогда не был таким обезоруживающим. Итальянец обводит меня быстрым взглядом, мое сердце екает. Падает, останавливается, подскакивает и стучит, прямо как Марино парами секунд ранее в мою дверь.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю, фокусируясь на сжимающих косяк ладонях. Вена на них и предплечьях сильно выступают.

– На кофе зашел, – едко отвечает, – угостишь?

– У себя дома я пью только капучино.

– Так и знал, что ты грешница.

Каждое сказанное слово цепляет. В воздухе начинает пахнуть кофе и… сексом.

Пячусь, давая Марино пройти в квартиру. Тот спотыкается о мою сумку, на меня гневно зыркает, когда не могу сдержать улыбки.

– Когда ты уже съедешь отсюда?

А ведь Марино помнит мой адрес. Еще и этаж, и номер квартиры.

– Сомневаюсь, что у тебя есть право спрашивать меня о таком.

Майк приближается и заключает меня в капкан своих рук. К стене прижимает. Я молчаливо уставилась, а нужно бороться же.

Немею. Задыхаюсь, не делая вдохов.

– Как же ты меня достала, – выдает в губы и, не спросив, накрывает своими.

Руки тут же обвивают его шею, рот приоткрывается, и я без препятствий пускаю его язык к себе в рот.

Поцелуй, от которого отрываются ноги от земли. Буквально. Я понимаю, что мои ноги на его пояснице.

Майк действует с напором, пытаясь залезть своим наглым языком в каждый уголок. Глубоко. Зубы сталкиваются, чиркают. У меня в груди все горит, в животе сгусток энергии, который все тяжелеет и тяжелеет.

Тело волну описывает. Промежность, солнечное сплетение, грудь. Этими точками к Майку липну.

Губы Марино царапают подбородок, снова возвращаются к моим губам, зубами оттягивая, и тут же снова язык в рот погружает.

Под веками глаза закатываются от удовольствия. Мычу. Майк не сдерживается. По краю ходим. Стонем одновременно.

– Cazzo! (итал.: блядь!)

Наш поцелуй длился пару секунд, но сердце успело отбить минутный марш. С каждым вдохом грудью касаюсь Майка, и приятные вибрации растекаются по телу.

Его взгляд, быстро скользящий по лицу, перекручивает чувства раз за разом. Я попала в водоворот.

Как он вообще посмел прикасаться ко мне после всего, что вытворял?

Замахиваюсь. Ладонь горит. Что у него за щетина такая невидимая, но острая и колючая? Все ненормально с этим гонщиком.

– А это за что?